Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии (СИ)

Я сама продолжила бы закрывать на это глаза, если бы не вытворяла вещи, которые раньше никогда не делала. Совсем недавно я боялась подходить к лошади, а теперь могу погнать ее галопом, пусть и все еще неумело держась в седле… Раньше я боялась высоты, а сейчас с легкостью взобралась по стене на второй этаж так же, как и спустилась. И до недавнего времени я была не такой ловкой, чтобы избегать атак Сильвии на занятиях, и не такой сильной, чтобы сбивать ее с ног…

Несколько недель в академии изменили меня. Я чувствую себя настолько далекой от той русалки, впервые посетившей академию, что не узнала бы себя прежнюю, встреть я ее — ту себя — на улице.

Не знаю только, хорошо ли это?.. Хорошо ли, что от меня прежней почти ничего не осталось?

— Где ты была?

Недовольный — но чем? — голос Хелии вырвал из раздумий, как только я ступила в залитую мягким оранжевым светом комнату. Девушка замерла напротив, держа в руке подсвечник.

— Хелия… — выдохнула устало. Сказать что-либо еще оказалось выше моих сил, потому я закрыла дверь, сняла сапоги, которыми успела пройтись по грязи, и поковыляла к кровати.

— И снова пропала, — поплелась за мной русалка. — Я уж думала, вернулась в море. И что на бал так и не придешь…

— Да плевать мне на бал, — вырвались резкие, чересчур грубые слова.

Почему все так зациклились на этом бале?! Это что, самое святое из всех празднеств?

Обернулась, недобро зыркнула на соседку, но ее мой взгляд ничуть не покоробил: она была спокойной. Даже слишком спокойной для русалки.

— Было бы плевать, не подготовила бы такое роскошное платье, — усмехнулась она и, потушив свечу, опустилась на кровать.

— Какое платье?

Хелию мое удивление почему-то развеселило: она, тихо посмеиваясь, кивнула на диванчик. При этом ее глубокие сапфировые глаза как-то странно сверкнули в полумраке, отчего вдоль позвоночника тут же пробежал колкий холодок.

Я проследила за ее взглядом. На диване действительно лежало платье. Такое великолепное, что я подавилась вздохом, когда пыталась тихо втянуть в себя воздух. Лиф с воротничком, который отлично скроет вязь и кристалл, и слегка прозрачными длинными рукавами-фонариками плавно перетекал в пышную юбку, которая струилась вертикальными складками подобно бурному водопаду. Лунный свет придавал ткани слабое свечение и нежный небесно-голубой оттенок. Совсем как…

— Под цвет твоих глаз, — разорвала тишину Хелия. — Красивое. Где раздобыла?

— Секрет.

Но не для меня.

И когда он только успел купить его и незаметно доставить в комнату?

— Ну и ладно, — обиженно буркнула русалка. — Давай спать. Я умаялась ждать тебя.

— Если уж тянуло ко сну, зачем ждала?

— Хотела убедиться.

— В чем?

— Что ты вернешься.

Я намеревалась спросить, почему ее это так заботит, но Хелия — показательно или же в самом деле устав — быстро нырнула под одеяло и отвернулась к стене.

— Спокойной ночи, — сказала шепотом, опустившись на свою кровать.

— И тебе, принцесса. Завтра важный день. Хорошенько выспись.

Важный день…

Всего лишь бал. Формальность перед более значимым событием — соревнованиями. Но почему-то все считают его важной частью турнира. Все готовятся, волнуются. А я же…

Я тоже волнуюсь. Но не из-за бала. На шею словно накинули петлю, и то затягивают ее, то ослабляют… Уже давно откуда-то из глубины поднялось гадкое ощущение, но только сейчас я поняла, что это плохое предчувствие. Ощущение приближающейся беды и чего-то неизбежного.

Глава 25. Обвинение в убийстве

Желания имеют свойство сбываться. Причем тогда, когда этого уже не ждешь или забываешь, что когда-то, будучи маленькой девочкой, разглядывала картинки в книжках — прекрасных дам в пышных платьях и их не менее очаровательных партнеров — и мечтала о таком же платье, о таком же партнере, о вечере в кругу празднично одетых людей.

Моя мечта сбылась. Я стояла напротив зеркала и смотрела на себя — на человека в роскошном платье. Совсем скоро я вольюсь в толпу танцующих и оставивших заботы за дверью залы адептов. Только я уже совсем не испытывала того бурного восторга маленькой девочки, грезящей о такой жизни.

Внутри не было радости, чего-то светлого, трепетного. Мне жутко хотелось снять с себя эту роскошь, переодеться в тетушкину сорочку, распустить уложенные в аккуратную прическу волосы и спрятаться под одеялом ото всех и от всего. Хотелось расплакаться… Но я держала слезы — эту отвратительную слабость — в себе, давила их, как могла, пыталась улыбаться.

Но улыбка получалась фальшивой. Здесь все было фальшью. Мои ноги, радость вечера…

— Хватит одного взгляда на тебя, чтобы понять — ты принцесса, — мягко произнесла Хелия, в очередной раз осторожно поправив складки моего платья.

Ее речи были сладки, но мягкость в голосе тоже казалась ложью. Тем не менее я была благодарна ей за помощь, ведь без нее я бы с легкостью утонула в складках пышной юбки и было бы гораздо сложнее столь красиво уложить длинные пряди в прическу.