Сокровище Империи

Габлер представил себе, как чернокожий гигант пробирается сейчас по темным подземельям, понимая, что шансов ускользнуть от преследования у него почти нет, ‒ и ему стало так неуютно, что он зябко повел плечом. Сувенирную безделушку Годзилла наверняка припрятал где-то по дороге, в надежде, что она все-таки попадет в руки тех, кто вознамерился ею обладать... Вернее, не этой безделушкой, а Копьем Судьбы. Крису даже стало немного жалко сослуживца, который ни сном ни духом не ведал о том, что все его усилия изначально были напрасны...

"Он отдал тебя в руки убийцы", ‒ напомнил себе Габлер.

Если Годзилле не удастся найти другой выход из подземелий, он вернется к исходной точке. Если не заблудится. Но вернется не сейчас, а ночью ‒ экстра позволяет видеть в темноте ‒ и попробует выбраться отсюда. А возможно, и завладеть оружием. Во всяком случае, он, Крис, поступил бы именно так. Получится ‒ не получится, но почему бы не попытаться? Малоприятная процедура на Ковчеге-III, где приводили в исполнение смертные приговоры, ему, скорее всего, не грозит, но вот пожизненное заключение... Это же ведь еще надо представить суду неоспоримые доказательства того, что ты действовал, подчиняясь чужой воле.

Хотя... а где доказательства того, что Годзилла так обошелся с ним, Крисом? Кто это видел? Эрик Янкер? И что может сказать теперь Эрик Янкер? То-то и оно... Не очень-то, кажется, и пострадает Юрий Гальс...

Габлер встал, забрав излучатель, и посмотрел на Нери:

‒ Схожу туда... Недалеко... Не бывал еще в пирамидах.

Горбоносый осот равнодушно пожал плечами:

‒ Валяй. Ты же не...

Он не договорил и отвел глаза, но Габлер его понял: "Ты же не наш, ты же вольный орел. Иди куда хочешь".

Файтер подавил раздражение и направился к арке.

"А мне ведь и вправду не приходилось бывать в пирамидах. В храме беллизонском бывал, а в пирамидах ‒ нет".

До сегодняшнего дня он не знал, что на Амазонии есть пирамиды. А на других планетах? Разве что на Земле, тоже в каких-то джунглях. Были когда-то на Земле и другие пирамиды, самые знаменитые, возведенные для фараонов, ‒ и в школе такое проходили, и в артах он видел. Но нет уже тех пирамид ‒ не смогло их уничтожить время, а вот атомная бомбардировка очень даже смогла. И не только их, а много чего еще. "По отношению к врагу все дозволено".

Так ли уж правы были древнеримские мудрецы?

Порезвились земляне, что и говорить... Основательно порезвились... Собственно, вся их предыдущая история была историей сплошных войн, малых и больших. Ежедневно в том или ином месте планеты кто-то с кем-то воевал. Как они вообще себя не истребили?..

Крис задвинул информер в шлем, вошел под арку и спустился по ступеням в коридор, уходящий в темноту. Включил пластину-фонарь на шлеме. Ему хотелось все тут рассмотреть собственными глазами, а не в виде картинки на экране информера, пусть очень четкой, красочной и подробной, но ‒ картинки. Под ногами слабо похрустывал засохший красный сок этой алборы... анвози... в общем, этих парфюмерных растений. Запах тут ощущался сильнее, вполне приятный запах, хотя и слишком насыщенный для духов. Но, во всяком случае, получше аромата "Солнцедара".

Габлер медленно направился вглубь коридора, рассматривая стены, увитые растениями. Кое-где из-под этих зарослей проступала каменная кладка, и виднелись там какие-то переплетения линий ‒ то ли рисунки, то ли письмена. Дойдя до ближайшего ответвления тоннеля, Крис обернулся. Солнце продолжало заливать светом траву, кусты и деревья, а Нери, как оказалось, покинул свое местечко на выступающем из земли древесном корне и уселся прямо напротив арки, лицом к ней. Видел он Габлера или нет, трудно было сказать, но файтер, тронутый таким проявлением внимания, дружелюбно махнул твинсу рукой. Тот никак на это не отреагировал, и Крис свернул за угол.

Боковое ответвление было гораздо уже основного тоннеля и намного короче ‒ в десятке метров впереди оно выводило в какое-то более обширное помещение. Файтер медленно вошел туда. Луч фонаря скользнул по стенам с кровавыми шарами цветов, выхватил из довольно плотной уже темноты каменное возвышение в дальнем конце. Подойдя к нему походкой экскурсанта, Габлер легонько провел пальцем по гладкой прохладной плите. На ней не было ни мха, ни пыли, и файтеру невольно представилось, как некто каждое утро или каждый вечер поднимается по ступеням наверх из подземных глубин и с пылесосом обходит всю пирамиду. Такую посмертную отработку положили ему местные боги за прегрешения ‒ слишком часто пивал, не давал проходу юным девам, высказывал сомнения в том, что небо не твердое... и вообще вел себя нескромно.

Крис усмехнулся, обогнул это непонятно для чего предназначенное возвышение и неторопливо направился к правой от него стене, где тоже был проем, только уже не арочный, а самый обычный, прямоугольный.

Там, в глубине, послышался какой-то шорох, словно зашевелились от ветра стебли растений. Но откуда тут взяться ветру? Или это тот, с пылесосом, открыл дверь и устроил сквозняк?