Сокровище Империи

‒ Сы-сы! ‒ Годзилла хохотнул. ‒ Это ты твинсеров так называешь? Слушай, Гладик, я против тебя ничего не имею. А там... на Земле... Не мог я по-другому, понимаешь? Хоть ты бы там оказался, хоть кто-то другой ‒ без разницы.

‒ Понимаю, Юра, все я понимаю, ‒ мягко произнес Габлер. ‒ Понимаю, что задурили тебе мозги до самой задницы насчет Иных. Это же у тебя после очередного патрулирования случилось, так?

‒ Да, после патрулирования, ‒ подтвердил Годзилла. ‒ Только не задурили, а наоборот. Ты кончай такими словами бросаться, а то я обижусь. Повторяю, ничего я против тебя не имею... Но мне выбраться отсюда нужно, понимаешь? Не хочу я за решетку, тем более, если есть возможность туда не попадать. Но ты же мне, блип, не дашь уйти, тебе же за меня, небось, такой бонус пообещали... Никак нам не разойтись.

‒ Нам вдвоем тесно в Вилке, ‒ пробормотал Габлер. ‒ Так у меня и с Янкером вышло.

‒ Во-во. Я же так четко дело сделал. Забрал... Пронес... Доставил... Твинсов вокруг пальца об... ‒ Годзилла вдруг осекся и тяжело задышал. Габлер мог поклясться, что видит на экране, как темное лицо гиганта покраснело, хотя это, наверное, было просто невозможно. ‒ Постой-ка... Что значит ‒ "так и с Янкером вышло"? Ты его что ‒ сумел уработать?

‒ Во-во, ‒ скопировал Годзиллу Крис. ‒ Если бы не я его, то он бы меня, так что и я по-другому не мог.

Юрий Гальс сопел все громче. Казалось, мозги его в черепной коробке скрипят от напряжения.

‒ Ты хочешь сказать, что освободился и разыскал Янкера?

‒ Нет, Юра, дело не так было. Ты отчалил, а мы с Эриком вдвоем остались. И поскольку мы дружили когда-то, он не смог отказать мне в последней просьбе.

‒ И что за просьба? ‒ прохрипел Годзилла.

‒ Когда мы были на Нова-Марсе, я в том храме, в горах, нашел одну бабахалку. Ма-аленькую такую, но очень эффективную. И очень похожую на наше стим-драже. Я ее в коробку с драже и положил, и таскал с собой в комбезе. Ну, и попросил Янкера сунуть мне в рот это как бы драже. Чтобы коньяк зажевать, который он в меня влил. Видно, еще один грех на душу он брать не хотел ‒ последняя просьба все-таки... Дальнейшее, думаю, понятно.

Юрий Гальс выкатил глаза так, что они только чудом не выпали из орбит.

‒ Ты чего мелешь, Гладик?! Полнейшим идиотом меня считаешь, да? Если ты Янкера... то как же он мне мейлы посылал? В мертвом состоянии, что ли?

‒ Один мейл был коротким: "Жди". Другой подлиннее. ‒ Габлер говорил очень медленно, буквально роняя слова, одно за другим. ‒ О том, что за ним веронцы увязались, и он будет их уводить. А груз, мол, на вокзале, уник, кажется, пятьдесят шестой или пятьдесят седьмой... уже не помню. Забирай, мистер Гальс, и действуй. А он заляжет, а потом с тобой свяжется. Эти мейлы именно я отправлял, Юра, с деска Янкера. И носился ты, Юра, с пустышкой. Ты пустышку забрал и улетел. А я в сторонке стоял и смотрел, и то, что тебе было нужно, в моем нэпе лежало. А теперь уже не лежит. Очень далеко отсюда эта штучка, Юра. Вот так.

Годзилла издал какой-то сдавленный звук и, кажется, перестал дышать. Его правая рука отпустила плечо Криса, и Гальс начал медленно, как в невесомости, распрямляться на спине у Габлера, запрокидывая изумленное до предела лицо к потолку. Даже не изумленное, это слово было неточным, а другого слова для определения того выражения, которое, кажется, навеки обосновалось на физиономии Годзиллы, Крис просто не знал. Ему не приходилось еще видеть такое, даже в объемках.

Впрочем, он недооценил сослуживца. Не прошло и двух секунд, как Юрий Гальс спохватился и начал обратное движение, чтобы вновь припечатать плечо Габлера к полу. Но не успел. В отличие от Криса. Неторопливо рассказывая о Янкере и своих мейлах, Габлер задействовал экстру. И теперь сделал невероятное усилие и начал переворачиваться с живота на левый бок, сталкивая с себя минохианца. Тот покачнулся и наклонился в сторону, упершись левой рукой в каменный пол. Оттолкнулся ладонью, стараясь вернуться в прежнее положение, ‒ но ему не хватило времени. Кисть Габлера, который давно поджидал подходящего момента, скользнула в набедренный карман комбинезона ‒ пальцы с треском отлепили застежку ‒ и извлекла оттуда то, что там лежало. В следующее мгновение острый мрамор вонзился в правый глаз Годзиллы, и гигант взревел, отшатнувшись и хватаясь руками за лицо. Выбравшись из-под него, Крис рванулся к излучателю. Схватил его и моментально развернулся, нацелив ствол на Юрия Гальса. Тот, продолжая орать, пытался встать на ноги, но Габлер тут же полоснул лучом ему по коленям, и Годзилла осел на пол.

‒ Такое не прощают, Юра, ‒ сказал Габлер и еще раз прошелся лучом по сослуживцу, на этот раз отдельными импульсами, точечно, поперек груди. ‒ Считай, что мы квиты.

Гигант захлебнулся собственным криком и завалился на спину. Крис шагнул к нему, не опуская оружия, и едва не оглох от нового крика:

‒ Только не в голову!

Это кричал Нери. Он ворвался в помещение с излучателем в руке и бросился между Габлером и Годзиллой.

‒ Ты что, аквила, сдурел? Он нам целым нужен, а не кусками!