Сокровище «Капудании»

Они по очереди взобрались на сантону – Фример, Александр, Ральф и Исмаэль Джуда. Встречали их тоже четверо: Альмея, уже знакомый плюгавый человечек с бегающими глазками и подвижными руками, сухопарый меднокожий тжекер с серьгой в ухе и второй тжекер, меньше напоминающий вяленого чопика, но тоже не скажешь, чтобы тучный. И без серьги.

– В чем дело? – осведомился Александр, даже не пытаясь скрыть раздражение.

– Умоляю вас, Алекс, послушайтесь их! – пылко выкрикнула Альмея. – Я понимаю вас… но таковы обстоятельства. Нам нужно как можно быстрее покинуть здешние берега… вы знаете почему. Этот болван, – она гневно стрельнула взглядом в сторону плюгавого, – все перепутал, но разбираться сейчас просто нет времени.

Усилием воли Александр подавил негодование; он умел это делать в нужные минуты. Узкоглазый Друид Тольб многому научил подрастающего принца, а подросший принц приобретенным умением охотно пользовался. Александр Селиний Моро уже принял решение и не сомневался, что команда его поддержала бы даже в случае, если принц не имел бы возможности приказывать.

– В чем вопрос, капитан? – спросил он, хотя прекрасно знал, в чем вопрос, и догадывался о мотивах предводителя тжекеров.

– Я не собираюсь таскать за кормой это корыто, – на удивление спокойно объяснил капитан «Киликии». – Лишать себя половины ходов? Нет уж. Я вижу, вы аристократы, что ж – готов предоставить вам отдельную каюту, но это будет стоить несколько монет, блестящих и звенящих. А не хотите платить – размещайтесь в кубрике, вместе со своими людьми. Не согласны – так я и не настаиваю, садитесь на свое корыто и идите ко дну, коль охота.

Больше всего Александру не понравилось спокойствие тжекера. Этот просоленный ветрами и брызгами моряк знал, что делает, и, без сомнений, умел добиваться своего, иначе просто не стал бы капитаном в среде таких же, как сам.

– Что ж, – ответил Александр так же спокойно, – показывайте каюту.

Дядя взглянул на него вопросительно, пришлось успокоить его встречным взглядом: мол, все в порядке, не вмешивайтесь! Дядя внял.

Ральф тоже сообразил, что принц принялся реализовывать пока неозвученный план, а Исмаэль Джуда, по-видимому, был слишком измучен недавними передрягами, чтобы хоть как-то среагировать в рамках ему дозволенного.

Каюта оказалась даже меньше, чем на «Гаджибее», – скорее всего оттого, что практически в то же пространство под ютом их втиснули две. По правому борту уже успела заселиться Альмея.

– Заплатите ему, дядя, – велел Александр и, видя, что Фример готов вступить в пререкания, осадил его, схватив за локоть: – Пожалуйста!

Они снова встретились взглядами, и упрямец-Фример снова, хвала небесам, внял.

– Держи, охламон, – процедил он и бросил под ноги тжекеру монету.

К удивлению альбионцев, тжекер-капитан даже не шелохнулся, дабы поймать деньги, а звякнувшую и укатившуюся в угол монету подобрал второй. И то лишь после едва заметного знака.

– Этого мало, – сказал тжекер-капитан холодно, мельком взглянув на альбионский пенс. – Еще две такие же.

Фример набычился, но Александр вновь схватил его за локоть и что есть силы сжал.

– Сущий грабеж, клянусь девой Лусией! – басом возмутился Фример, но еще две монеты под ноги тжекерам все-таки швырнул. Подобрал их опять-таки второй.

– Вселяйтесь, – милостиво разрешил капитан «Киликии». – И в следующий раз не швыряйте деньги, словно подаете нищим.

Он и его помощник развернулись и ушли наверх. Плюгавый куда-то юркнул ранее; у кают остались только альбионцы, Ральф и Альмея.

– Спасибо, что не стали с ними спорить, – поблагодарила девушка.

И вдруг, трижды шагнув, приблизилась к Александру почти вплотную:

– И впредь не вздумайте спорить с капитаном или матросами, – шепнула она едва слышно. – Ждите до темноты, я потом все объясню. Умоляю!

Вслед за тем Альмея отпрянула и торопливо скрылась в своей каюте.

Все произошло невероятно быстро, никто не успел и глазом моргнуть. Странно, но слова девушки Александр воспринял лишь во вторую очередь.

Главное, что принц почувствовал при этом, – прикосновение ее щеки к своей и легкое движение губ Альмеи, почти коснувшихся его уха.

Альмея была далеко не первой особой женского пола, оказавшейся так близко к Александру, однако именно ее прикосновение необычайно взволновало его, вдруг и сразу.

Однако уже несколькими секундами позже Александр осознал, отчетливо и бесповоротно: главное – все-таки слова. А прикосновения, при всей их волнительности и влекущести, увы, второстепенны.

По крайней мере сегодня.

«Киликия» вскоре поставила паруса и взяла курс мистрале, на северо-запад. Менее чем через полтора часа после того, как верхушки ее мачт скрылись за горизонтом, мимо Амасры, эдак в полумиле от берега, прошли баркентина «Дева Лусия» и кеч «Иска». Они шли леванте – на восток.

Остаток дня промелькнул незаметно, невзирая на то что каждая секунда тянулась будто бы целую вечность. Так бывает, когда нервы натянуты, а внимание обострено. Александру было знакомо подобное состояние. Тольб умел впадать в него когда нужно и Александра учил тому же на тренировках.