Сокровище «Капудании»

– Конечно, понимаю! И всегда понимал.

– И… другие кассаты тоже?

– И другие тоже.

Ральф ошарашенно замер.

– Но почему? Почему, тысяча рыбьих хвостов, ты до сегодняшнего дня молчал? Почему все остальные твои сородичи тоже молчат?

– Потому что не любят попусту болтать, – оригинально разъяснил кассат. – Я бы тоже молчал и дальше… Но именно ты оказался человеком, который совершил то, ради чего мы вообще пришли к людям.

Мне и другим кассатам больше нечего делать в вашем мире, Зимородок.

Наша миссия выполнена. Поэтому я и ушел. Но я не думал, что мое исчезновение так тебя расстроит.

– Расстроит? – изумился Ральф. – Да что ты такое говоришь, черт возьми? Я ведь штарх! Как я без тебя буду взывать к стихиям? Как я заработаю себе на хлеб?

– Так же как и раньше, – совершенно спокойно ответил кассат. – Для этого я тебе больше не нужен.

– Как это – не нужен? – Ральф ничего не мог понять и это, по всей видимости, не ускользнуло от внимания кассата.

– В прямом смысле – не нужен. Мир изменился, Зимородок. Между прочим, из-за тебя.

– Это… это как-то связано с сегодняшним визитом в трюм «Капудании»?

С теми странными сундуками?

– Ты неимоверно проницателен, – с нескрываемым сарказмом заметил кассат. – Связано, причем напрямую.

– Но что? Что мы там сделали? – Ральф продолжал недоумевать.

Кассат шевельнул треугольными ушами.

– Н-да. Я думал, вы с Александром все-таки догадаетесь. После всего, что устроил недавно этот… как бишь его… Серхан Гюнуч.

– Не знаю как Ральф, а я, кажется, начинаю догадываться, – осторожно вставил Александр.

– Браво, – сказал кассат. – Простите, но изображать аплодисменты не стану, перебор будет.

Ральф по прежнему оставался во тьме неведения, отчего начал слегка нервничать.

– Елки-палки! – сердито сказал он, поднимаясь с колен и глядя теперь на кассата сверху вниз. – Все вокруг неимоверно умные, один я тупой, как шнихель на причале. Объясните же мне наконец – что происходит?

Или я окончательно свихнусь!

– Мне кажется, – предположил Александр, – мы вернули в этот мир магию.

Я прав?

– Грубо, но в целом верно, – подтвердил кассат, поглядел на по-прежнему мало что понимающего Ральфа, сжалился и пояснил: – То, что твой друг назвал магией, некоторое время назад было вытеснено из мирового эфира, заключено в почти непроницаемую оболочку и утоплено вместе с «Капуданией» неподалеку от Тендры. Поскольку многие вещи и явления без этого стали либо вообще невозможны, либо начали протекать не так, как положено, закончилось все событием, которое вы теперь называете катастрофой. Только здесь, на некотором небольшом расстоянии от затонувшей «Капудании» слабые эманации из-под оболочки позволяли кое-как проделывать простейшие вещи – менять ветер, вызывать волны или наоборот штиль. Отсюда и особое эвксинское мореплавание при содействии штархов, невозможное уже за Дарданеллами.

Так понятно?

Ральф часто-часто закивал. Однако вопросы у него все еще оставались.

Кассат, несомненно это чувствовал – а, возможно, чем черт не шутит, просто знал. Поэтому выдал еще порцию информации:

– Некоторые осведомленные силы задались целью восстановить былое статус-кво и устранить перекос в эфире и ажурных сферах… не переспрашивай, это само по себе неважно. Думай об этом так: захотели вернуть в мир утраченную магию. Беда состояла в том, что магию из мира вытеснили люди. По ряду причин, которые излагать здесь совершенно незачем, да и слишком долго, вернуть магию могли тоже исключительно люди. Пришедшие на «Капуданию» с определенными намерениями и при определенных условиях… в общем, там куча всякого малопонятного большинству – химии-алхимии и прочего символизма.

Кассаты появились среди людей с одной-единственной целью: выполнить все эти условия и привести нужных людей в нужное место. Это не так-то просто было устроить, ибо рассказать все как есть мы не могли, а желания и поступки должны по условиям проистекать от самих людей. Но все же это удалось сделать мне… и вам.

– А кто такой Серхан Гюнуч? Бывший предводитель скелетов? – со жгучим любопытством спросил Александр. Похоже, кое-что из рассказанного кассатом он уже знал – в той или иной мере.

Ральф ему сейчас люто завидовал.

– Гюнуч – один самых сильных магов Земли. В годы перед катастрофой, пожалуй, что и самый сильный. Он тоже был заинтересован в возвращении магии – надеюсь, объяснять почему не нужно.

– Ну, да, – пробормотал Ральф. – Какой же маг согласится жить без магии?

– Не только жить, но еще и умереть, причем довольно скоро, – поправил Ральфа кассат. – Только здесь, в сравнительно близости к затонувшей «Капудании» он и смог просуществовать все эти годы – в довольно странном с точки зрения людей виде, конечно. Ибо эманация из-под оболочки была слишком слаба, чтобы позволить себе большее. Но он молодец, не сдавался. И в итоге таки добился своего.

– А Назим Сократес? – не унимался Александр. – Он кто?

– Обычный человек. Правда, слишком алчный. Мы-то его раскусили сразу, а вот Гюнуч поначалу сделал на него ставку. Однако когда «Капуданией» заинтересовалась дочь Назима, папашу незамедлительно вывели из игры.