Сокровище Кастеров

«Пожалуйста, пусть телефон будет в комнате напротив!» – Джеймс рассчитывал на идеальный исход дела. Если он услышит, как старик снимет трубку на кухне, ему придется вылететь из кладовой и кинуться на Грина, но тогда шансы на успех резко уменьшатся. Ножи, вилки, сковородки и многое другое сошло бы за оружие, пусть даже в руке старика-инвалида.

– Новое стекло, ну твою ж мать! – Вновь шуршащий звук пакета и звон разбитого стекла, затем резкий удар, и шум прекратился. – Ничего, ничего, сейчас полиция разберется.

Джеймс услышал, как Грин куда-то направился. Внутри проснулось желание проломить ему голову, но это был плохой план. Кастер жаждал оглушить его и избивать настолько долго, насколько старику позволило бы собственное здоровье. Джеймс представлял чавкающие звуки и треск ломаемых костей от соприкосновения молотка с телом, как ярость внутри него делает каждый удар стремительнее и разрушительнее. Он уже чувствовал напряжение в предплечье. Рука словно по своей воле цепкой хваткой держала молоток, но была в мужчине и другая тяга. Оказавшись в спокойной обстановке, он стал мыслить более трезво, и его все время мучили другие вопросы. Что это за сундук? Откуда он взялся? Знал ли Грин тайну сундука, когда тот у него оказался? Не был ли он той жертвой, какой сейчас оказался Джеймс Кастер и его семья? Все это волновало Джеймса, но был один неоспоримый факт: Пол Грин обрек его семью на страдания и смерть. После такого поступка оправдательного приговора быть не может, что бы там старик сам ни пережил.

«Ближе, просто подойди поближе!»

– Новое стекло, новое стекло! – Грин прошел мимо кладовой.

«Прекрасно!» – Джеймс распахнул дверь и нанес первый удар.

* * *

Грин сразу же свалился на колени, схватился за кровоточащую рану на голове и вскрикнул. Джеймс специально ударил послабее, чтобы не проломить голову. В любом случае туда он не хотел целиться, чтобы не прекратить страдания бывшего соседа раньше, чем он того заслуживал. Джеймс сделал шаг и свободной рукой зажал рот Грина, но старик сразу же его укусил. Джеймс вскрикнул от боли и отдернул руку. Объятый злобой, он ударил Пола ногой прямо между лопаток, и тот распластался на полу.

Джеймс услышал, как Грин застонал и что-то начал мямлить. Кастера обрадовали эти звуки, он чувствовал, что стал личным адом Пола Грина. Джеймс подошел, приподнял ногу и стремительно ее опустил на поясницу старика. Грин снова взвыл, в этот раз громче. Джеймс посмотрел перед собой и увидел приоткрытую входную дверь.

«Черт! Забыл!» – Джеймс добежал до двери и закрыл ее. Нельзя было допустить, чтобы его план порушил мимо проходящий сосед. Он быстро обернулся и увидел, как Грин лежал лицом на полу, на котором уже блестела небольшая струйка крови. Джеймс подумал, что при падении Грин неплохо приложился лицом.

Кастер возвращался к старику, когда услышал, как тот начал говорить:

– Пожалуйста, не убивайте, прошу вас. Забирайте все, абсолютно все, но не бейте больше, пожалуйста!

Джеймс хотел с размаху зарядить ногой старику по лицу, но это могло его убить, поэтому мужчина рассмотрел такой вариант, чтобы присесть на корточки прямо перед лицом Грина, но и тут нельзя было гарантировать себе безопасность. Кастер вернулся за спину Грина и присел рядом. В такой точке мученик навряд ли сможет серьезно сопротивляться. Единственная рука старика лежала на виду, в ней ничего не было зажато, а учитывая, что Джеймс неотрывно следит за каждым движением, возможность действия была сведена к нулю.

– У меня есть деньги, возьмите все, я отдам все! Почему вы молчите? Пожалуйста!

Джеймс в это время всматривался в затылок Грина с редкими короткими серебряными волосами. Внутри буйствовало желание занести молоток стороной для выдергивания гвоздей и со всей силы продырявить затылок горе-соседу, но Джеймс приложил неимоверные усилия, чтобы сдержаться. Вместо этого он переместился и присел рядом с головой Грина, схватил его за ухо и, как можно сильнее вывернув, приподнял голову бывшего соседа над полом.

– Ты мне сегодня отдашь все, понимаешь… все! – Джеймс пытался слушать собственный голос. Он напоминал речь типичного сумасшедшего из какого-нибудь психологического триллера девяностых, и, как ему самому показалось, у него получилось идеально.

– Кто вы, я… я вас знаю, но я точно не сделал вам ничего плохого, пожалуйста, отпустите! – почти плача умолял Пол Грин.

Слова Грина привели Джеймса в ярость.

– Ничего не сделал? – спросил он спокойно. – Ничего не сделал? – взревел Кастер. – Ты, сука, убил мою дочь. – Молоток прилетел острой стороной в ягодицу старика, оторвал кусок штанины и пробил плоть.

– Ты убил мою жену! – Молоток вошел в поясницу.

– Ты ебаный старый ублюдок! – Последний удар снова прилетел в ягодицу, и молоток застрял в плоти Грина, Джеймс резко его дернул на себя, оторвав приличный шмоток мяса от задницы бывшего соседа.