Сокровище, которое дремлет в тебе

В голове мелькали события давних лет. И тут Алиса смутно припомнила: точно, Жереми вправду пытался за ней ухаживать, довольно неловко… Она очень дорожила старой дружбой, поэтому не стала играть его чувствами и не оставила другу никакой надежды. Жереми, казалось, воспринял такое отношение спокойно, без особых эмоций. Дружба продолжалась, как ни в чем не бывало. Тогда она приняла это за мимолетное увлечение. В юности легко влюбляются во всех, кто очутится рядом. Она и представить себе не могла, насколько у него все серьезно. Когда же это произошло? Наверное, перед поступлением Жереми в семинарию.

Алиса нервно закусила губы. Она вспомнила о своей скорби, о жизненном кризисе, который пережила сама. Это случилось вскоре после их объяснения. Тогда Жереми подставил ей плечо, выслушал, поддержал, словно не было несчастной любви.

– Иди сюда, милая, все готово.

– Спасибо, папа.

Алиса машинально поднесла чашку к губам и обожгла язык. Как же она слепа… Раньше не замечала чувства Жереми, теперь не видит его тоски. Они встречались каждые выходные в Клюни – и она ничего не улавливала. Профессиональные заботы вынудили ее отвернуться от самых близких друзей.

Алиса вдруг почувствовала себя эгоисткой. А с какой теплотой он принял ее мужа… Сердце у нее сжалось. Да, Жереми – просто святой человек. Она тоже должна ему помочь, сделать хоть что-то, чтобы ему стало легче.

Он это заслужил. И она перед ним в долгу.

* * *

– Куда ты меня везешь? – улыбнулся Жереми. – Я не привык, что людей похищают на выходе из храма.

Маленький красный «пежо», взятый напрокат, быстро выехал из Клюни и покатил по шоссе, соединяющему департаменты.

– В Шапез, в «Сен-Мартен».

– Мы едем в Шапез, чтобы просто пообедать?

– Да, это не на краю света, всего четверть часа езды. Там поспокойнее, чем в Клюни, где все тебя знают.

– А твоя семья присоединится?

Алиса покачала головой:

– Поль остался дома. Он учит Тео рисованию, это его единственная страсть, кроме права разумеется.

Вскоре маленький автомобиль уже мчался между лесистыми холмами с виноградниками на склонах. Алиса опустила стекло, и в салон ворвался напоенный чудными запахами воздух.

Они припарковались в живописной деревне и направились к ресторану «Сен-Мартен», что стоял напротив романской церкви с великолепной четырехгранной колокольней. Шапез был настоящей старинной деревней с каменными домами, крытыми черепицей нежных тонов. Многие строения украшали башенки и галереи, вокруг разрослись глицинии и бигнонии.

– Ты часто сюда приезжаешь? – спросил Жереми.

– Очень часто. Обожаю этот ресторан!

Они уселись на террасе и сделали заказ.

Им сразу принесли изысканное белое вино. В Бургундии принято пить аперитив.

Алиса подняла бокал:

– За грех чревоугодия, который мы совершаем сегодня!

Они чокнулись, Алиса отпила глоток. Ммм… Божественно.

– Лучше, чем церковное вино, правда?

Жереми в ответ только улыбнулся.

Воцарилось молчание.

– Я встретила твою маму…

Никакой реакции.

– Она… знаешь, она очень беспокоится о тебе, – сказала Алиса.

– Мамы всегда волнуются.

Тишина.

На другой стороне улочки прозвонил колокол, звук медленно затихал. В деревне было настолько спокойно, что казалось, будто время остановилось. В конце марта воздух еще был свежим, но солнце нежно согревало лица, светлый камень колокольни и арки фасада.

Алиса помолчала и ринулась, как в омут:

– Я тоже беспокоюсь о тебе.

– У меня все хорошо, – поспешно ответил он.

Она хмыкнула:

– Жереми, не нужно быть психологом, чтобы понять, что все не так уж хорошо.

Поначалу Жереми отмалчивался, но Алиса мало-помалу его разговорила. Он не выдержал и рассказал о своей беде: в приходе осталось так мало верующих, что служение теряет смысл. Поле деятельности кюре сузилось до столь смехотворных размеров, что он чувствует себя бесполезным. К тому же наставления Христа не достигают цели – прихожане вовсе не следуют им в повседневной жизни.

Алиса могла только посочувствовать напастям друга: кто же сможет продолжать пастырское служение, если оно не приносит плодов?

Когда он наконец излил душу, наступило долгое молчание. Церковь напротив ресторана казалась уснувшей, хотя солнце ярко освещало ее.

– Я могу кое-что сделать для тебя, – начала Алиса. – Если ты согласен, я готова полностью пересмотреть твою маркетинговую стратегию. Это моя работа.

– Мою маркетинговую стратегию?!!

Он чуть не поперхнулся.

– Это не ругательство, знаешь ли…

– Дело касается церкви, Алиса, а не предприятия. Мне нечего продавать.

– Я просто изучу, как ты говоришь с людьми, и посмотрю, как твои слова можно адаптировать к их ожиданиям.

– К их ожиданиям? – переспросил он отчужденно.

– Послушай, точно существует средство расшевелить людей, как-нибудь иначе их зацепить.

Жереми поднял бровь и грустно усмехнулся:

– Я тронут твоей добротой, но как ты надеешься помочь в вопросах, в которых сама ничего не смыслишь? Ты даже в Бога не веришь…

Алиса хмыкнула.

– Никаких проблем, – солгала она. – Я привыкла вторгаться на неизведанные территории. В этом суть моей работы. Надо только знать несколько приемов. Нет ничего проще.