Сокровище любви

Стен, правда, почти не было видно, так густо обвили их стебли вьющихся растений, а цветы, некогда высаженные на клумбах, разрослись теперь в своем диком, первозданном великолепии, заполонив все вокруг.

Посреди садика был круглый каменный бассейн, а в нем стоял пухленький купидон, державший дельфина.

Когда-то бассейн был наполнен водой, которая фонтаном выплескивалась из пасти дельфина; в нем, должно быть, резвились золотые рыбки, думал Андре, совсем как в тех фонтанах в садах Франции, около которых он играл в детстве.

Теперь золотых рыбок не было, не было и воды; только ящерицы шныряли по старым, потрескавшимся камням.

И все же это было неким символом той роскошной, изысканной жизни, которой когда-то наслаждались здесь его тетушка и маленькая девочка по имени Сона.

- Я не знал, что здесь есть такое, - удивленно сказал Андре.

- Этот садик.., очень красивый, - ответила девушка, глядя на цветы и на фонтан с амуром.

- То же я могу сказать и о вас.

Она подняла голову, изумленно взглянув на него; глаза их встретились, и они уже не могли отвести взгляд друг от друга.

Они стояли не шевелясь, глядя друг другу в глаза. Солнечный свет дрожал на цветах и листьях, все вокруг них, казалось, трепетало в унисон их сердцам. Так они стояли и смотрели, пока наконец в мире не осталось ничего, кроме двух пар глаз, устремленных друг на друга. Сами они как будто растворились в вечности.

- Что это случилось с нами? - спросил Андре почти шепотом.

Девушка не ответила. Он помолчал еще мгновение, и вдруг, неожиданно для него самого, слова полились из него потоком:

- Я хочу касаться вас, хочу целовать вас, но я знаю, что это запрещено; я все понимаю, но только чувствую, что с того момента, когда я увидел вас, со мной произошло что-то такое, чего еще никогда не было в моей жизни.

- Я.., не понимаю.

Андре видел, как шевелятся ее губы, выговаривая эти слова, но чувствовал, что то, что она говорит вслух, не имеет никакого значения.

- Не правда, вы очень хорошо все понимаете, - возразил он. - Я люблю вас. Я схожу с ума от любви и способен контролировать себя и действовать разумно не больше чем если бы я вдруг захотел подняться в воздух, как те птицы, которых вы кормите. Теперь, когда вы здесь, рядом со мной, когда мы провели вместе все утро, нет смысла притворяться. Вы должны узнать правду.

- Вы.., любите меня?

- Люблю! - воскликнул Андре. - Я люблю вас так, что не могу выразить это словами; я и сам не могу понять, как это случилось, но это чувство так огромно, так безгранично, что я не в силах с ним бороться.

- Я.., я не должна слушать вас!

- Так говорит вам ваш разум, - горячо ответил Андре, - но не ваше сердце! Когда я дотронулся до вашей руки, я понял, что вы чувствуете то же, что и я. Вы моя, какие бы трудности, препятствия и преграды нас ни разделяли. Скажите же мне, что нам теперь делать?

Монахиня вскрикнула и закрыла лицо руками.

- Я не могу больше.., вас слушать, - повторила она. - Мне не следует этого делать! Пожалуйста, отпустите меня! Мне пора идти.

- Вы свободны и можете уйти в любой момент и куда угодно, - ответил Андре. - Вы знаете, что я не стану вас задерживать. Я люблю вас слишком сильно, чтобы огорчить вас чем-нибудь или обидеть.

Она стояла перед ним, наклонив голову, закрывая лицо руками; он видел нежный изгиб ее склоненной шеи, ее тонкую, белую кожу.

Андре с трудом удержался, чтобы не нагнуться и не поцеловать ее; вдруг, словно очнувшись от наваждения, он схватил себя за голову.

- О Боже, что я наговорил вам? - в ужасе воскликнул он. - Я знаю, вы думаете, что я вел себя недостойно, безумно! Я и правда, неверное, потерял рассудок, если осмелился говорить так с вами, монахиней, давшей обет Богу, но, Боже милосердный, я просто потерял голову!

Андре показалось, что она плачет, и он невольно потянулся к ней, желая обнять, утешить, но тут же уронил руки, так и не дотронувшись до нее.

- Идемте! - сказал он внезапно охрипшим голосом. - Я должен проводить вас. Какой смысл мучить самих себя? - В голосе его слышалась горечь.

Девушка отняла руки от лица; в глазах ее не было слез, но в глубине их затаилось такое сильное страдание, какого Андре никак не ожидал.

- Я.., я не знаю, что сказать, - прошептала она после секундного молчания.

- Это не важно, - ответил Андре. - Слова не имеют смысла. Мне стыдно за себя, простите. Мне следовало бы быть более сдержанным и не высказывать своих чувств.

Андре пошел к выходу из сада и, дойдя до него, обнаружил, что девушка идет за ним, но очень медленно, еле переставляя ноги.

Пробравшись через кусты, Андре подошел к дому и подождал, пока она присоединится к нему.

- Я виноват и прошу извинения, - еще раз сказал он.

- Но.., мне не за что прощать вас.

- Как раз есть за что, - возразил Андре. - Я вел себя отвратительно, теперь я это хорошо понимаю. Вы - монахиня и к тому же вы у меня в гостях.

- Я не хочу, чтобы вы.., упрекали себя, - сказала девушка. - Я сама во всем виновата. Мне не следовало приходить сюда, но вы говорили об этом, как.., как об увлекательном приключении.

- Так оно и должно было быть.