Сокровище любви

- Боюсь, обстановка не поразит вас роскошью, - признался он, - но Тома постарался - расчистил одну из комнат, и теперь она служит нам то гостиной, то salle-a-manger <Столовая/>(фр.).>, то спальней.

Девушка засмеялась и через открытую балконную дверь вошла в дом.

В центре комнаты все так же стоял дорожный саквояж Андре, уставленный грубыми белыми тарелками, которые Тома купил здесь же, в деревне; тут же стояла чашка без блюдца, из которой Андре обычно пил кофе.

Монахиня ничего не говорила, только оглядывалась по сторонам; затем подошла к проему, где когда-то была дверь, ведущая в другую комнату.

- Осторожно! - предупредил Андре. - Пол в той комнате - мне кажется, раньше там находилась большая гостиная - совершенно разрушен; даже те доски, которые все еще остались, очень ненадежны.

Монахиня на мгновение приостановилась, потом вернулась к нему.

- Все это.., очень печально, - заметила она.

- Вы правы, - согласился Андре, - но мы тут ничего не можем поделать, так что давайте-ка поговорим о чем-нибудь другом, если только, конечно, вы не захотите рассказать мне, как выглядела эта комната, когда вы видели ее в последний раз.

Монахиня покачала головой.

- Я была тогда.., в монастыре, - слегка запнувшись, ответила она.

- Ну да, конечно, однако, когда вы пришли сюда с севера и граф приказал построить для вас дом, должны же вы были где-то жить, пока он не был закончен?

Она не ответила; видно было, что ей трудно говорить об этом; возможно, воспоминания о жестокой и кровавой расправе, которая произошла всего лишь четыре года спустя, после того как монахини поселились в этих местах, были еще слишком свежи и приводили ее в такой ужас, что она не могла ни о чем больше думать и ощущала только страх, совсем как тогда, когда она скрывалась в лесу от отрядов черных мстителей.

Впрочем, Андре тоже прекратил свои расспросы, так как в эту минуту в комнату торопливо вошел Тома; он принес еще один деревянный чурбак, заменявший табурет.

- Сиденье для леди, - произнес он, ласково улыбаясь девушке.

- Благодарю вас, Тома, - ответила та, - это очень любезно с вашей стороны. Негр снова исчез.

- Очень приятный человек, - заметила монахиня, присев к столу.

- Большой приверженец воду, - ответил Андре, умышленно стараясь поддразнить ее, чтобы посмотреть, что она на это скажет.

Она лукаво прищурилась:

- Все они такие. Раз в месяц, иногда немного чаще, священник приходит к нам в церковь, чтобы отслужить мессу, и он всегда читает проповедь против воду. - В глазах ее блеснул какой-то огонек, когда она продолжала:

- Тогда я вижу, как прихожане отводят глаза в сторону и какой виноватый у них при этом вид, и я знаю, что если сегодня они смиренно слушают мессу, то не далее как вчера ночью они совершали обряды воду!

- Тома совершенно уверен, что Дамбаллах найдет Сону и я встречусь с ней.

- Вы верите ему?

- Сначала верил, но вчера, когда вы убедили меня, что вы не Сона, я был очень разочарован и совсем пал духом.

- Что же вы теперь будете делать?

- Попытаюсь отыскать то, что, как я думаю, оставил мне граф, - ответил Андре.

- А если вам это не удастся?

- Тогда придется смириться с неизбежным и бросить всю эту бесполезную затею.

- И куда вы поедете? Андре пожал плечами:

- Может быть, в Порт-о-Пренс. Или в Англию. Я ведь уже говорил вам, что там живет моя мать.

- А сюда вы больше не вернетесь?

- Наверное, нет. Гаити - не самое лучшее место для мулата, вы и сами это знаете.

- Вы очень хорошо говорите по-французски, - неожиданно заметила монахиня.

- Благодарю вас. Я считаю это комплиментом, хотя в большинстве случаев мы, люди со смешанной кровью, берем все лучшее от наших родителей; иногда, конечно, бывает и иначе.

Монахиня ничего не ответила; оглянувшись, она с улыбкой смотрела на Тома, который в эту минуту как раз появился в дверях, неся блюдо с яичницей и гарниром из различных овощей.

В чашках плескался горячий, дымящийся кофе, а рядом лежали маленькие рогалики, только что испеченные Тома, - видимо, он хотел сделать им приятный сюрприз.

Девушка захлопала в ладоши.

- Это выглядит восхитительно! - воскликнула она. - Признаюсь, я не просто хочу есть, я буквально умираю от голода!

- Тогда давайте приступим! Андре придвинулся к столу, но монахиня остановила его:

- Мы должны прочитать благодарственную молитву.

- Пожалуйста, прошу вас, - согласился Андре. Она сложила ладони перед собой, как ребенок, и по-латыни произнесла слова молитвы, затем, открыв глаза, сказала укоризненно:

- Вы не читали вместе со мной.

- Я смотрел на вас, - ответил Андре, - и подумал, что вы испросите для нас обоих все благословения, которые только могут потребоваться в таком важном случае.

- Если вы будете смеяться надо мной, - пригрозила девушка, - я пожалею о том, что приняла ваше предложение, и немедленно вернусь в обитель.

- Вы только подумайте, какой восхитительный завтрак вы потеряете! воскликнул Андре, и оба рассмеялись.

За завтраком они то и дело находили какие-нибудь поводы для смеха. Негр сновал между комнатой и кухней, подливая кофе в их чашки, принося все новые блюда, вплоть до двух початков сладкой кукурузы.