Сокровище Нефритового змея

Потом Джер меня долго целовал, пока я пыталась прийти в себя, смело брал наших детей на руки, хотя у меня пальцы дрожали от страха, а остальные присутствующие неожиданно начали звать малышей «царевич и царевна». Наверно, после этого я окончательно и убедилась в том, что я действительно царица и жена настоящего царя.

Но тот момент я помню плохо, потому что мне на руки как раз положили два сверточка, красиво обмотанных цветастой шаррвальской тканью – смесью паутины Хрустальных пауков, травы и цветов. Два малыша, невероятно похожих на меня и Джерхана.

– Как ты их назовешь? – спросил тогда мой царь, когда слуги оставили нас одних, а он сел ко мне на кровать.

Его глаза были спокойно-зелеными, в них больше не было того дикого колдовского огня, но я все еще чувствовала, что он не пропал, лишь скрывшись где-то глубоко внутри. С тех пор как он последний раз перевоплотился в человека, хекшаррахния больше никто не видел. Для всех Джерхан остался Великим Айшем, но его паучья сущность словно спала.

Но так ли это было на самом деле, никто не знал. А сам Джерхан предпочитал об этом не разговаривать.

– Я думала назвать мальчика Асшай, – ответила тихо, рассматривая одного малыша, чьи волосы были черны как ночь, и лишь когда на них падал свет, непроглядный мрак начинал отливать золотом и медью, точно как у его отца. – Когда-то совсем недавно один друг сказал мне, что так звали кое-кого… – Я таинственно улыбнулась, заметив, как вытягивается лицо Джерхана, а нефритовые глаза опасно сужаются.

– Это кого же так звали? И что это за друг появился у моей жены? – проговорил он предупреждающе медленно.

– Не беспокойся, этот друг уже давно пропал, – фыркнула я.

– Назови мне его имя, сокровище, и мы найдем его вместе, я тебе обещаю, – проговорил Джерхан, сложив руки на груди и сжав губы.

Это было так забавно, что с лихвой окупило все мои прежние страдания по поводу того, любит ли меня царевич мираев или нет.

– Не стоит обещать того, чего ты не сможешь выполнить, – ухмыльнулась я.

– Это я-то не смогу? – широко распахнул глаза царь Айясары. Длинные волосы, что за последний год стали еще длиннее и теперь спускались ниже плеч, полыхнули огненной медью.

– Конечно, не сможешь. Потому что хитрый Хортанаирис, по совместительству царь всех хельсархов, исчез без следа. И теперь его наверняка никто не увидит еще пару веков.

Джерхан мгновенно расслабился и улыбнулся.

– Так тебе подсказал имя царь пауков? Тогда оно, безусловно, хорошее. Но в честь кого оно?

– Ну, строго говоря, это не совсем имя. Хортанаирис рассказал, что много тысячелетий назад Шейсару и всех, кто ее населяет, создали царица-солнце и царь-месяц. А «месяц» по-паучьему звучит очень похоже на «Асшай».

Джерхан приподнял бровь, нахмурился, словно обдумывая сказанное, а затем кивнул.

– Да, это хорошее имя. – Он осторожно погладил малыша, который старательно облизывал собственные губы впервые в жизни, а затем спросил: – А что с девочкой?

Та спокойно лежала рядом, рассматривая все вокруг не слишком-то сфокусированным взглядом, но при этом мне этот взгляд все равно казался ужасно умным.

– Я думала, девочку ты назовешь сам.

Странно представить, но за прошедшие месяцы мы ни разу не говорили об именах для детей. Как-то некогда было: то нужно было решать какие-то вопросы с отстройкой города, то устранять возникающие проблемы. А когда появлялось свободное время… мы в основном проводили его в чересчур горячих объятиях. Мне всегда было трудно находиться рядом с ним, не касаясь его. А стоило прикоснуться, как дни быстро перерастали в ночи, полные страсти, огня и шуток, которыми мы не переставали перекидываться.

Только сейчас, когда у меня на руках оказались наши дети, появилась небольшая пауза, в течение которой мне хотелось трогать их, а не моего царя.

– Тогда я предлагаю назвать ее Нерилисса, – ответил Джерхан, глядя на светловолосую девочку рядом. У нее, в отличие от брата-близнеца, были голубовато-белые кудряшки. – «Нери» на мирайском означает «небо», а «лисса» – традиционное окончание многих змеиных имен. Означает «цветок».

– Красиво, – кивнула я, глядя на голубоватые пряди малышки. – Действительно, это имя ей очень подходит. Но я хотела спросить у тебя кое-что…

Стоило мне взглянуть на Джерхана с ноткой опасения, как его лицо мгновенно стало тверже, будто разом превращаясь в камень. Он всегда легко улавливал направление моих мыслей, даже если еще не знал, о чем я собираюсь говорить.

– Ты уже много месяцев не обращался в хекшаррахния, а в мирая?.. Вернулся ли твой хвост, когда мы поселились здесь?

Джер глубоко вздохнул и отвел взгляд, посмотрев в широкое панорамное окно, что занимало пространство почти всей южной стены. Рассветное солнце заиграло в его волосах и на золоченом наряде царя Айясары.

Тема, которую я подняла, была запретной, почти табуированной у нас, потому что, как и прежде, почти всегда приносила Джерхану лишь дурное настроение.

– Нет, – ответил он через пару мгновений.