Сокровище по имени няня

Затуманенным взглядом она посмотрела на него. Он парил над ней, впитывая ее, точно только она могла спасти его от уничтожения. На виске пульсировала жилка. Пот выступил над бровями.

Николь крепко обхватила его ногами за талию, вцепилась руками в плечи, она хотела втянуть его в себя всего, ничего не оставить. И, сделав так, она привела их к разрушению чуда.

Зрачки у него расширились, дыхание переполняло легкие.

— Сейчас, — прошептал он, зарываясь лицом ей в волосы. — Сейчас. Сейчас!

Мука достигла предела. Пламя, сжигавшее их, словно замерло. На несколько сладостных мгновений они остались невесомыми и невидимыми. Потом они вернулись в реальность, где снова стали заложниками личных страхов и секретов.

В тот полдень они еще два раза любили друг друга. Один раз после ленча. Он поймал ее, когда она спускалась по лестнице за полотенцем. Пирс перегородил ей дорогу и потянул назад к спальням. Выбрав одну из них, он положил ее на гору мягких матрасов. В этот раз их поцелуи имели вкус вина и горько-сладкого шоколада.

И любви.

— Люблю тебя, — повторял он снова и снова.

У нее перехватывало дыхание. Какую бы цену ни пришлось заплатить за этот украденный день, думала Николь, он стоит того. Простой коттедж на берегу озера мог бы хранить память об одной честной вещи, которую Николь подарила Пирсу Уорнеру. Свое сердце.

А признание? Его не поздно будет сделать и на пути домой. До конца дня она все расскажет ему.

Они снова поплавали. Вода, теплая и нежная, как сливки, билась возле них.

Потом, когда они лежали на лодочном причале, Пирс взял ее за руку.

— Николь, ты помнишь, что я хочу на тебе жениться?

На секунду сердце остановилось, словно зверек, попавший в ловушку.

— Николь? Солнышко? — Он сильнее сжал ее руку. — Пожалуйста, скажи что-нибудь!

Ему не понравилось внезапное оцепенение, сковавшее ее.

Пирс беззвучно выругался. Он не нашел правильные слова? Или сказал их слишком рано? Черт! И придумать нельзя лучшего времени. Никогда еще они не были так близки и так прочно соединены.

Перевернувшись на живот, Пирс оперся на локоть и смотрел на нее. Она моментально села, будто лезвие ножа, выскочившее от нажатия кнопки, и отвернулась. Он заметил тень, мелькнувшую в красивых темных глазах.

— Ты что, — начал он, подавив отчаяние, от которого внутри все смешалось в кашу, — ты передумала? Или я был слишком самоуверен?

— Нет. Для меня большая честь выйти за тебя замуж, — убитым голосом произнесла она, глядя вдаль.

Он прежде не делал предложений женщинам. Но не требовалось большого опыта, чтобы понять из ее ответа: произошло какое-то отклонение от курса. Безумно счастливой невестой ее не назовешь.

Он упустил какой-то важный шаг? Проглядел какую-то часть ритуала?

Дурак, кольцо!

— Любимая, если это обрушилось на тебя слишком скоро, скажи хоть слово. Я ждал тридцать пять лет, пока нашел женщину, с которой хотел бы провести оставшиеся дни. Я могу подождать еще несколько дней.

Дрожь пробежала по ее спине, и он услышал тихий всхлип. Почти беззвучный и быстро подавленный, но явно проникнутый печалью.

Пирс искал какие-то фразы, которые надо сказать. Что-то нежное, успокаивающее.

Ему казалось, что, если женщина любит мужчину, то она будет счастлива, когда он предложит ей выйти за него замуж. И совершенно ясно, что если она несчастлива, то или не любит его, или уже замужем за другим.

— Николь, есть кто-то третий? — Ему не хотелось услышать «да», но все же это лучше, чем чистилище, в котором он находился.

Чистилище — это пустяки! Он был в аду.

— Нет, — сдавленным голосом выдохнула она.

— Но есть проблемы? Ї Да.

Ее трясло так сильно, что ему хотелось взять ее на руки. Заверить, что он не позволит ничему на земле встать между ними.

— Ответь мне на один вопрос. Ты любишь меня?

— Да! — закричала она, поворачиваясь и прижимаясь к нему. Слезы катились по щекам. — Всем сердцем, но…

Ноющая боль, сжимавшая сердце, прошла, он снова мог дышать.

— Никакие «но» не имеют значения. — Он прижал ее к себе и покачивал, как ребенка. — Во всяком случае, сегодня. Завтра мы во всем разберемся. Сегодня я хочу услышать только о том, что ты выходишь за меня замуж.

— Пирс… — начала она, вытирая слезы и глядя на него.

— Николь, или ты говоришь, что выходишь за меня замуж, или скажи, чтобы я просто ушел. Потому что молчание убивает меня.

Она обвела пальцем контур его щек, подбородка. Не нужно слов, говорили ее прикосновения, глаза, нежный изгиб губ.

— Я выйду за тебя замуж. — Она поцеловала его. — Я люблю тебя.

Наверно, не стоило делать того, что он сделал. Но волна облегчения довела его до безумия. Подобно человеку, пережившему испытание смертью, он ни о чем не мог думать, кроме одного. Еще раз забыться в ее нежности. Погрузиться в шелковую паутину ее женственности. И никогда не выходить на свободу. Обновиться в ней.

На веранде их толкнула в объятья друг к другу жажда. В спальне он любил ее, как любовник. Не спеша, шепча ласковые слова, спокойно исследуя. Благоговея перед красотой, которую она внесла не только в его чувства, но и в душу.