Сокровище Потерянного Мира

Но я находился в Москве… А вернее, в Подмосковье. Тут не было ни рапторов, ни мегатериев, ни саблезубых тигров, ни джозефоартигасиев и никаких других чудищ. Вспомнил известную истину, что зачастую люди бывают хуже любых хищников. Нужно не забывать об этом. А я даже не знаю, куда меня привезли…

Данила проехал по асфальтированной дороге к входу в красивое здание, напоминающее дворец.

Оксана сделалась серьёзной. С нами она не пошла, сказала, что она кое-что заберёт и на своей машине вернётся в город, там у неё встреча с «дурой Элеоноркой». Как я понял, это была её подруга. Оказывается, «Лада» с тремя пятёрками — машина Оксаны. Синяя в тон её платью или она надела платье в тон своей машине?..

Данила напомнил:

— Мама приглашала вас к обеду.

— Я ей позвоню… чуть позже.

Девица помахала нам рукой, кокетливо улыбнулась и убежала в дом.

Данила повёл меня следом за ней по ступенькам к входу. Дверь нам открыл мужчина более зрелых лет, но такой же комплекции. Сразу ощущалась в нём натренированность тела. Меня ощупал его пронзительный взгляд. Откуда-то в его руках появилась короткая чёрная палка. Я похолодел всем телом, осознав, что это была не палка, а прибор-сканер. Проще говоря, металлоискатель. Похожие видел на вокзалах, умел их обходить. Как именно, умолчу. Научил Андрей, когда мы с ним спешно уезжали из Воронежа. А тут я ничего сделать не мог: не предвидел, что окажусь в подобной ситуации, а потому оказался совершенно неподготовленным к ней.

Мужчина провёл вдоль моих боков и удивлённо воскликнул:

— Ничего себе, пистолет! Ты хоть понимаешь, куда ты пришёл⁈

Мне оставалось лишь развести руками и согласиться: именно так, пистолет ТТ.

Дальнейшее всё происходило словно в кошмарном сне: вокруг меня почти сразу же оказалось ещё несколько плечистых мужчин, меня они не трогали, но было ощущения, будто меня держат за все конечности и даже за горло. Я находился в совершенно беспомощном состоянии. Самого главное было в том, что я находился не среди врагов, иначе бы попытался пробиться наружу, пустив в ход оружие. Но в своих — а их я внутренне считал своими, россиянами, — стрелять я не мог. Оставалось только подчиниться и покорно ждать исхода событий. Пусть будет то, что будет.

Смутно помню, что они обменивались репликами, кому-то докладывали об оружии.

Потом прозвучали вежливые, но твёрдые слова отдать пистолет. Я ответил:

— Берите сами.

Два ближайших мужика переглянулись. Я молча стоял, не желая им помогать.