Сокровище Потерянного Мира

– Люба словно предчувствовала что-то и никак не желала отпускать. Но мне это втемяшилось в башку, и я всё же пошёл, вопреки её воли. Наверное, всё произошло именно по этой причине: я ушёл без благословления Любы. С плохим настроением, всё у меня валилось из рук, шло наперекосяк. До Пирамиды не дошёл, потерял к ней всякий интерес. А до того тянуло со страшной силой, было любопытно посмотреть, а что там? Много диковинного наслышался о ней, было интересно поглядеть на неё и центр Потерянного Мира. Но в пути этот интерес пропал, словно его и не было. Мне захотелось быстрее вернуться домой и попросить прощение у Любы и Олеськи за то, что их оставил… Повернул, пошёл обратно. Спешил, а потому угодил в «брызгун»…

Встала проблема выживания. Физического выживания. Я был изуродован и в таком виде показаться им не хотел. Я не был человеком, не был мужчиной, а был изуродованным существом… Эх, если бы вы меня тогда видели, то всё поняли. Потом частично здоровье восстановилось, я стал ходить, пусть и не слишком резво. Обезображенное лицо скрыла борода, а левую руку и ногу – одежда. Я даже вам без неё не решусь показаться, а уж перед ними. Это ныне отчасти я похож на человека, а раньше вообще была только одна видимость. Потому и от имени отказался, стал называть себя Ведуном, если с кем сталкивался… Вернее, первый спасённый мной из лап сонного дерева стрелец назвал меня Ведуном. Я подумал, и принял это имя. Он меня словно бы окрестил. Стал именовать себя именно так. Думалось, что опозорю своё настоящее имя столь отвратным нынешним состоянием.

– Вас дома ждут. Очень ждут! – я постарался вложить в слова как можно больше убедительности. – Я видел, как Олеся плакала, вспомнив вас.

Ведун глубоко вздохнул, помолчал, потом вдруг от какой-то пришедшей ему в голову мысли вздрогнул всем телом и замотал головой:

– Нет, в таком виде я им не покажусь. Ни за что! Они же видели меня совсем другим. Не таким уродом, каким я сейчас являюсь. Пусть помнят таким, каким я ушёл от них…

Глава 21. Сюрприз Олеси

Прогулка в тот день не состоялась. Ведун… вернее, Николай ушёл в свою комнату и до обеда не показывался. Несомненно, переживал, вспомнив о своей любимой жене и не менее любимой дочери. Я понимал его и сочувствовал, но помочь ничем не мог.

Я маялся от скуки, а потом мне пришла мысль: «Дурак, а что тебя тут держит? Я жив-здоров, чувствую себя отменно. Огромное спасибо Ведуну! Сил и энергии хоть отбавляй. Можно отправляться в путь…»

Вспомнил про свой мобильник, и вовремя: пока просматривал посланные мне сообщения, получил сообщение от Андрея. Он только что прибыл с Большой Земли в гостиницу, поселился в «нашем» номере, где мы жили с ним до расставания. В сообщении содержалась условленная фраза: «Ночью во сне видел чистое-пречистое небо». «Чистое небо» означало, что все дела прошли хорошо, а «чистое-пречистое» – просто великолепно. Значит, съездил удачно, «мёртвую воду» продал. Половина полученной суммы моя. Теперь я не просто богат, а очень богат. Про Андрея речь не веду, он-то давно богат. Захотелось увидеть друга. Потянуло к нему с огромной силой…

Принялся укладывать свои вещи. У меня имелось два рюкзака, набитые почти под завязку. Нужно было собрать один. И под этим предлогом я постарался как можно больше вещей оставить Ведуну… то есть, Николаю. Хоть этой малостью ещё раз поблагодарить его за спасение. Правда, в любом случае я останусь в неоплатном долгу перед ним. Ежели что из оставленного не будет ему нужно, то недолго выбросить, и все дела.

Услышал шаги Николая на улице и вышел. Он собирался готовить суп на обед, набрал для него овощей на своём огороде. В его руках была капуста, свекла, морковь, картошка, травы.

Я спросил, стараясь не глядеть прямо на Николая, дабы не смущать его, видя следы слёз на лице:

– А они не радиоактивные?

– Нет, бог милует. Да и если с молитвой, то всё идёт впрок. Не боись.

Я улыбнулся, вспомнив, как эти слова произносила Олеся. Неудержимо потянуло к ней, она наваждением встала перед глазами – стройная, милая, с лучезарными глазами.

Говорить расхотелось, принялся помогать Николаю.

За обеденным столом мы съели по тарелке борща, очень вкусного. Давно такого не пробовал! Потом мы полакомились маринованными грибами, которые из погреба достал хозяин. При этом он сказал:

– Там припасов много. Кстати, в нём пережидаю «серебряные дожди». Постель переношу туда и провожу всю ночь.

За чаем Николай позволил себе задать, несомненно, давно мучивший его вопрос:

– Как они там?

Я понял, о ком он спрашивает и принялся рассказывать, как встретился с Олесей, угодившей под гон зверей, как прострелил коридор в «летучих пузырях», как познакомился с её матерью. О последующем визите к ним и совсем коротко о встрече у «Терема», когда она с матерью пришла за покупками.

– Так вы спасли мою Олеську, – с чувством сказал Николай. – Век у вас буду в долгу.

– А вы спасли меня, – напомнил я. – Получается, что мы с вами квиты.

– Нет, мой долг перед вами останется до гроба.

Тут я впервые возразил Николаю довольно жёстко: