Сокровище Сивояры

– Вот! И всякий раз как честный человек я искал свой идеал!.. – сказал Глызя. – В моей коллекции есть женщины-бетонты, есть капризонты, есть обвисонты, есть болтонты, есть психоанализонты – но никогда лично я не был знаком со стожаркой!.. Скажите, у вас действительно есть какой-то план, как можно добраться до Фазаноля?

Кукоба прищурилась:

– А-а, так вот чем объясняется доброта магзелей! Выпустили из магболя, пополнили коллекцию документов… Даже напоили кофе! – Она взглянула на сына. – Филат, что, всё настолько плохо?

Филат точно, хотя и без излишних деталей, обрисовал ситуацию.

– Ясно, – сказала стожарка. – Кажется, нам придётся заняться поисками Индрика, хотя сильного желания связываться с Фазанолем у меня нет… – Она повернулась к Тибальду. – Что там с магическими полями? Вы ведь эксперт магзелей?

– В первую очередь я художник! Остальное, увы, ради хлеба насущного! – с достоинством произнёс Тибальд. – Магические поля в норме. Всасываний и закручиваний нет.

Кукоба удовлетворённо кивнула:

– Прекрасно! Значит, либо тряпичный юноша не доставил ещё Фазанолю единорога, либо Фазаноль пока не всадил в Индрика сдуватель… Не знаю даже, какой вариант выбрать.

– И ещё у нас есть нить от тряпичного юноши! – сказал Тибальд.

– И Лайлап, который найдёт всё! – крикнула Ева, выбегая из гостиной.

Медный пёс лежал под кроватью Марии Чеховой. В гостиной он зарычал на Рогнеду, оскалился на Глызю и его магператора и милостиво позволил Ниське и Задоре побегать у него по спине. Но дальше он повёл себя странно. Понюхав нить от тряпичного юноши, Лайлап сделал несколько шагов к окну, сел и завыл.

Вой этот произвёл на всех самое скверное впечат- ление.

– Ну не получилось так не получилось. Пёс Зевса может выследить всё, что в этом мире! А Милорад ушёл с Индриком в Теневые! – легко объяснила Ева.

– Ты, Ева, прирождённый оратор! Знавал я одного такого гномика из сервиса! Взял кучу магров, ничего не починил, но на всё у него оказались очень кудрявые объяснения! – улыбаясь, заметил Бермята.

Успокаивая Лайлапа, Ева вывела его во двор. Вместе с Евой во двор вышел Глызя Косорыл. Он был один, без магператора Жоржа.

– Славная погодка! Обожаю это время года в Магскве! Где ещё одной ногой можно наступить в одну лужу, а другой в другую, – сказал он и погрозил Лайлапу пальцем: – Что, собачка, не нашла следов Милорада? Ай-ай! Кстати, Ева, не позволишь ещё раз взглянуть на бляшку? Воспоминания детства!

Ева послушно сунула руку в карман и, достав бляшку, протянула её Глызе. Глызя, восхищённо цокая языком, потянулся к ней, но тут в воздухе мелькнуло что-то рыхлое, похожее на огромную каплю. Скользуха, прятавшаяся в ветвях, спрыгнула сверху и, отбросив Глызю, вцепилась в бляшку.

– Глупая заурядка! Кому отдаёшшшь! Отдай мне! – зашипела она.

Ева вскрикнула, но успела сжать ладонь.

– Отдай! Отгрыззззу палеццццц!

Угрожая укусом, Скользуха распахнула пасть, забыв, что рядом находится тот, кто тоже умеет кусаться. На неё с рычанием ринулся Лайлап и, толкнув передними лапами в грудь, сшиб с ног. Скользуха, издав истошный визг, ещё в падении ухитрилась выкрутиться и лягнула Лайлапа короткими ногами. Клыки Лайлапа сомкнулись на пустоте. Скользуха же, ругаясь и шипя, уже ловко карабкалась по уступам флигеля.

Из дома к ним уже бежали Настасья, Бермята и сто- жары.

– Что случилось? – крикнул Филат.

– Скользуха! – едва выговорила Ева.

– Пряталась на дереве! Пыталась утащить бляшку Индрика! – вставая и отряхиваясь, бодро объяснил Глызя.

– Это правда? – напряглась Кукоба. – Бляшка цела?

Ева разжала ладонь и показала бляшку.

– Это интересно! Фазаноль получил Индрика, но продолжает гоняться за его украшениями. В этом что-то есть, – сказала стожарка.

– Ей помешал Лайлап.

– И правильно сделал! – похвалила стожарка. – Ну-ка дай её сюда! Пусть теперь у меня заберёт! – И она опустила бляшку в свой карман.

Глызя проводил украшение тоскливым взглядом.

– Хорошо хоть Скользуха убежала! – сказала Ева.

Стожарка ухмыльнулась, обводя взглядом крыши ближайших домов:

– Она-то убежала? Как бы не так. Уж я-то эту гадость знаю! Сидит где-нибудь за трубой и караулит!

Они вернулись во флигель, но не в гостиную, а в чеховский кабинет. Но теперь все были настороже. У одного окна встала Рогнеда. За занавеской притаилась Задора с пулемагом. Каждые пять минут Задора осторожно выглядывала из-за занавески и, высунув стволы пулемага, давала длинную очередь.

– Агасики! Вот тебе! – вопила она.

– Там была Скользуха? – спрашивал стожар.

– Нет, тётка какая-то шла.

– На окна наши не смотрела?

– Угусики! Не смотрела.

– И что в ней было подозрительного?

– Ничего. Но это-то и подозрительно!

Тибальд некоторое время расхаживал из угла в угол, ворча то на стожарку, то на Настасью или принимаясь проклинать Фазаноля, а затем занялся ниткой от Милорада. Сдвинув чеховские рукописи, положил её на стол и расправил на всю длину. Из кармана достал колбу, наполненную голубой жидкостью. Донышком колбы провёл по всей длине нити. Голубая жидкость изменила цвет на чернильный с золотой окаёмкой.