Сокровище Сивояры

Получив приказ, бронедевица вскочила на ноги. Двигалась она гораздо стремительнее, чем можно было ожидать от громадного парового котла. Просев в коленях, чтобы занизить прицел, она метнулась к камышам, и кисти её рук внезапно откинулись вверх, явив два тёмных, слегка оплавленных дула. А потом оба этих дула разом дохнули жаром. Это был не просто огнемёт – это был плазмомёт, да ещё работающий на чистейшем рыжье.

Такого огня Ева никогда не видела. Он был жаркий, белый и имеющий чёткие границы. Лучом из левой руки Рогнеда скользнула по камышам вдоль верхушек, испытывая их. Камыши, плавясь, осыпались, не успев даже загореться. И лишь в одном месте они не расплавились и не превратились в белый уголь, а просто потеряли форму. И сразу же Рогнеда направила в эту точку и второй плазмомёт тоже, первым очертив для себя границы участка. Послышался звук, похожий на хлюпанье, и на месте пустоты материализовалось нечто жуткое, захлёбывающееся, напоминающее чёрный распахнутый рот. Существо, которому этот рот принадлежал, явно находилось где-то в другом месте.

Задора с яростным воплем взвилась в воздух и, рискуя попасть под плазму бронедевицы, стала поливать рот и всё вокруг него из пулемага. Несколько мгновений рот яростно пытался пожрать плазму, но плазма, да ещё в приправе очередей из пулемага, оказалась ему не по зубам. Послышался вой – и рот, захлопнувшись, исчез. В выжженных камышах ясно стала видна старая тропинка Сивояры.

Рогнеда защёлкнула кисти.

– Что это было? – спросила Настасья.

Сивояра передёрнула плечами, однако было заметно, что она озадачена.

– Твари из глубин нашли сюда дорогу, – сказала она. – А там их много. Очень много.

* * *

Дом был длинный, одноэтажный, с облупленными колоннами. Чем дольше Ева смотрела на колонны, тем сильнее ей чудилось, что штукатурка на них шевелится. Казалось, она нарисована на тысяче прозрачных плёнок, проступающих одна под другой. И с окнами было то же самое. Только что в одном окне Еве чудился свет, но когда она взглянула на него секунду спустя – окно было наглухо заколочено.

Дом дышал. Дом жил. Дом менялся. Дом наблюдал за ними.

– Здесь уж я постаралась! – сказала Сивояра довольно. – Сюда не сунутся ни лунный змей, ни оборотень, ни Фазаноль!

Она подошла к тяжёлой двустворчатой двери, на которой красовалась медная табличка «Лихобаба Снежана Сергеевна».

– Кто это? – спросила Ева.

– Мой творческий псевдоним! Под ним я два года работала зубным врачом в Сургуте, когда пыталась начать всё заново, с чистого листа! – пояснила самая экстравагантная волшебница. Подышав на табличку, она протёрла её рукавом и, положив ладони на створки дверей, разом толкнула их. Двери распахнулись, но за ними оказались ещё одни. Сивояра толкнула и их тоже. И они тоже распахнулись. В этот момент вернулись первые распахнувшиеся двери – а Сивояра уже толкала следующие. Предыдущие двери, вместо того чтобы замереть, разгонялись всё сильнее. Ева уже не могла отследить, какие двери были настоящими, какие – отражениями, а какие – отражениями отражений. Двери ускорялись, хлопали, дом дрожал. Несколько мгновений спустя смотреть на них было страшнее, чем на работающий винт самолёта. – Представим себе, что кто-то об этом не знает и пытается войти через первые двери, – сказала Сивояра. – Рогнедочка, радость моя, не согласишься показать?

Бронедевица согласно прогудела и, выпустив из ушей струю пара, шагнула вперёд. Послышался звук мощного удара, сопоставимого со врезавшимся в танк молотом Тора, и Рогнеда, описав дугу, пробила в земле отверстие, достаточное для посадки дерева.

Самая добрая волшебница довольно звякнула браслетами.

– Вот. Примерно так, – сказала она. – Благодарю тебя, Рогнедочка!.. Надеюсь, ты не очень пострадала? Ра- зумеется, я понимаю, как для девушки твоих лет неприятна всякая вмятина!.. – Сивояра бросила ласковый взгляд на своих многоюродных внучат. – А вы, детки! Не хотите попробовать? – предложила она.

Ева готова была поспорить, что Тоннельсоны откажутся, но те, напротив, оживились.

– Угусики! Сделаем! – кивнула Задора. – Мелочь, ко мне!

Тит открыл свой чемодан и выпустил с дюжину мух. Цокотухи замелькали туда-сюда, невероятным образом избегая столкновений с дверями. Полминуты спустя Ева заметила, что две цокотухи выволокли наружу кусок сыра и кренятся к земле под его тяжестью.

– Тит, скажи им, чтобы без мародёрства! – крикнула Задора.

Тит прикрикнул на цокотух. Мухи, перебивая друг друга, что-то зажужжали ему на ухо. Тит кивнул, выставил вперёд каменный лоб и, дождавшись очередного хлопка, прыгнул прямо на двери. И… исчез с той стороны. И почти сразу появился обратно.

– Неплохо! Как ты это сделал? – удивлённо воскликнула Сивояра.

– Три хлопка… два… один… пауза… Три-два-один, опять пауза. Прыгать надо…

– …в паузу? – перебила волшебница.

– Нет, раньше паузы. Где-то на «один». Если в паузу – не успеешь.

– Правильно! – Сивояра повернулась к Задоре. – А ты бы с дверями справилась?