Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора

Умбер де Блан ходил по тесной комнате и напряженно думал: каким образом он может быть полезен гибнущему ордену Храма. Между делом он взглянул в окно и заметил, что на землю надвигается ночь. А еще он отметил, что с трудом передвигает ноги. Наконец-то тамплиер вспомнил, что он ничего не ел со вчерашнего дня. Командор понял, что если срочно не даст пищу и отдых своему телу, то о будущем нет смысла даже задумываться.

Скромная еда, поданная слугой постоялого двора, была вполне привычной для тамплиера. Затем Умбер де Блан лег на соломенную постель. Мысли роились в его голове: величайшая находка в доме тамплиеров; орден, обвиненный в самых страшных преступлениях; Великий магистр в заточении… Радостные думы сменялись печальными, а все вместе не давали уснуть утомленному Умберу де Блану. Наконец, он вернулся к самой простой и верной мысли: если не уснет немедленно, то не сможет ничего важного совершить завтра.

Командор приказал всем мыслям – и радостным, и печальным – замереть, и в один миг перестал думать обо всем. Он так мог; напряженная, полная опасностей жизнь тамплиера заставляла использовать для отдыха малейшую возможность. Напоследок он произнес: «Господь не оставит меня, если Он послал мне, грешному, Свое одеяние». Голова обрела покой, тело расслабилось, и пришел желанный сон.

Утро командор начал с поступка, который мог совершить человек, расставшийся с собственным умом. Он направился в королевский дворец и попросил встречи с Филиппом Красивым.

– Кто ты такой? – спросил рыцарь, охранявший вход в главный дом королевства.

– Командор Оверни Умбер де Блан.

О его появлении тотчас же доложили Гийому де Ногаре. Тот даже замер от удивления.

– Командор Оверни?! Почему он спокойно гуляет у королевского дворца? Почему не в подземелье?! – закричал разозленный советник.

Рыцарь направился к выходу из комнаты, чтобы исправить оплошность, но гнев, вспыхнувший в голове Гийома де Ногаре, уступил место здравым размышлениям. И он подумал, что для начало будет неплохо выслушать необычного просителя.

– Подожди-ка заключать в темницу этого желающего поговорить с королем, – обратился он к рыцарю. – Для начала приведи его ко мне.

– Доброго здоровья тебе, Умбер де Блан! – с вымученной улыбкой канцлер поприветствовал входящего тамплиера.

– И тебе желаю здравствовать, Гийом де Ногаре!

Первый человек короля сильно сдал с тех пор, как его последний раз видел Умбер де Блан. Мертвецкая бледность поразила лицо хранителя королевской печати, бесцветные глаза налились кровью. Залысины стали еще больше, но сзади волосы были длиннее, чем у иной девушки. Они напоминали гриву льва. Собственно, и повадками Гийом де Ногаре напоминал это животное – старого льва, который не сразу бросается на добычу, а выжидает, когда она приблизится на достаточно близкое расстояние; он совершит бросок только тогда, когда будет уверен, что его старое тело сможет настигнуть жертву.

– Ты сменил плащ тамплиера на одежду арагонского рыцаря? – каркающим голосом произнес хранитель королевской печати. Он изо всех сил стремился вложить в слова нотки добродушия, но вынужденная доброта получалась неестественной.

– Мне пришлось так поступить. Тамплиеров на землях Филиппа теперь считают врагами. Что происходит, Гийом?

– Ужасная ересь нашла приют среди твоих братьев. – Гийом де Ногаре начал перечислять предъявленные ордену обвинения.

Мы не будем шокировать читателя гнуснейшими подробностями, пересказанными канцлером (большинство из которых он сам же и придумал). Гийом де Ногаре понимал, что командор не поверит в подобные обвинения, а потому положил перед ним груду документов:

– Вот признания рыцарей Храма, опозоривших святой крест на своем плаще.

Умбер де Блан увидел имена друзей, узнал их подписи под ужаснейшими признаниями:

– Разве такое возможно?!

– Увы. Надеюсь, ты веришь своим глазам. Ересь глубоко проникла в орден Храма.

– Блудные овцы есть везде. Но не может быть, чтобы все братья стали ими, – отказывался верить командор Оверни.

– Разумеется, – согласился Гийом де Ногаре. – Но чтобы отделить зерна от плевел, пришлось задержать всех братьев ордена. Невиновные будут отпущены тотчас же после завершения расследования.

– Надеюсь на справедливость судей.

– Я в ней уверен. – Гийом де Ногаре посчитал, что достаточно полно посвятил гостя в текущие события и приступил к реализации наспех придуманного плана. – Умбер, ты хотел видеть короля. Возможно, я тебе смогу помочь? Филипп не сможет тебя принять – монарх очень занят именно сейчас.

– Мне бы хотелось встретиться с Жаком де Моле.

– Для чего? Ты желаешь услышать правду из уст Великого магистра? Вот признание, подписанное его рукой. – Хранитель королевской печати протянул один из свитков.

Умбера де Блана пергамент не заинтересовал, он даже не взял свиток в руки.

– Я хочу посмотреть в глаза человеку, погубившему дело освобождения Святой земли.