Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора

Тамплиеры вошли в город вечером, и сразу потянулись к порту – туда, где у причалов качались на мелкой волне суда и суденышки. Это было их единственной ошибкой за все время путешествия. Ночью невозможно было найти хозяина корабля, чтобы начать хотя бы торг, а охранявшие суда матросы не знали, как относиться к бродившим по берегу возбужденным «королевским солдатам». По крайней мере, все встретившиеся у них на пути смотрели на переодетых тамплиеров подозрительно. Наконец, они решили устроиться на ночлег и приятным сном закончить напряженный день, но и тут братьям не повезло: все ближайшие постоялые дворы были заняты моряками, и они не собирались уступать свои места королевским солдатам, к которым не испытывали симпатий. Уставшие, голодные, на ходу засыпавшие, тамплиеры рисковали и дальше остаться без отдыха, которого настоятельно требовало бренное тело.

Жерар де Вилье от безысходности вспомнил, что его хороший знакомый был аббатом монастыря Святого Виктора.

Фиванский легион

Аббат Мартин узнал приора и командора даже ночью и в непривычной одежде.

– Проходите, проходите, – гостеприимно суетился настоятель монастыря, не расспрашивая о цели визита и совершенно позабыв, что сегодняшние посетители объявлены преступниками.

– Найдутся ли у тебя, отец Мартин, места на одну ночь для усталых путников, – на всякий случай поинтересовался Умбер де Блан и уточнил: – Нам бы соломы для двух десятков человек.

– В аббатстве имеется достаточно мест для всех братьев, и вы получите не только по охапке соломы, – обнадежил нечаянных гостей отец Мартин. – Монастырь наш – один из самых древних в Галлии, и мы призваны заботиться о множестве паломников, идущих на поклонение к святыне.

Довольные братья дружно потянулись вслед за аббатом по длинному коридору. Он был увешан картинами как со знакомыми библейскими сюжетами, так и никогда не виденными ранее. Бургундец Гийом задержался у огромной картины, изображавшей массовую казнь с помощью топора.

– Какие необычные наряды и оружие! – произнес он. – Кажется, это римляне… Но почему они казнят сами себя?!

Аббат словно ждал подобных вопросов, чтобы рассказать обо всем, что имело отношение к монастырю:

– На картине изображена казнь Фиванского легиона. Слышал ли ты, любознательный брат, о сем событии?

– Не очень много, – признался Гийом. – Я лишь убедился с твоих слов, что на картине изображены римляне и они казнят собратьев, принявших веру Христову…

– Все верно, – согласился аббат. – Прискорбное действо, которое ты видишь на картине, произошло тысячу лет назад. Римская империя переживала тревожные времена, в Галлии и Испании против владыки мира возмутилось местное население. Багауды (так назывались восставшие галлы) занимались не только разбоем, но вступали в противоборство с римскими гарнизонами. Для усиления своего войска в Галлии император Максимиан вызвал из Египта Фиванский легион.

Умбер де Блан и Жерар де Вилье много раз посещали знаменитый монастырь и знали, о чем говорил и еще будет говорить отец Мартин. Однако большинство тамплиеров были здесь впервые и с интересом слушали аббата. Командиры решили, что братьям будет полезно послушать древнюю историю, и не стали перебивать многословного аббата.

– В 286 году по Рождеству Христову багауды были разбиты. Для Фиванского легиона собственная победа стала трагедией. Дело в том, что легион со своим командиром Маврикием принял в Египте христианство, а император Максимиан был злейшим врагом веры Христовой. После победы было решено принести благодарственную жертву языческим богам. Легионеры Маврикия твердо и решительно отказались участвовать в действе, чем привели в ярость императора. Максимиан приказал подвергнуть непослушный легион децимации. Весьма редкая казнь применялась для наказания подразделения, проявившего боязнь на поле боя. Фиванский легион поплатится за храбрость – каждый десятый воин (на которого указал жребий) положил голову под топор ликтора.

– Именно этот момент изображен на картине? – догадался Гийом. – Но что стало с девятью легионерами, которые остались от десятка?

Человек незнатного происхождения – аббат был одинаково вежлив со всеми: графом или ремесленником, бароном или крестьянином. Он терпеливо продолжил свой рассказ, радуясь любознательному собеседнику: