Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора

Перед уходом Кортес поручил храбрейшему из своих капитанов – Педро де Альварадо – оставшийся гарнизон в восемьдесят испанцев и несколько сотен союзных индейцев. Для города с двухсоттысячным населением войско небольшое, но Кортес сделал все для его безопасности. Конкистадор оставил Альварадо хороший запас воды и продуктов, лично установил на стенах неприступного дворца пушки и фальконеты и взял с местных старейшин клятву мира. Но главное, во дворце остались солдаты, которые большую часть жизни провели в походах и боях; иметь дело с численно превосходящим противником было для них привычно.

Все было б хорошо, если б не личные амбиции Педро де Альварадо. Кортес в разговорах с Монтесумой всегда настаивал, чтобы ацтеки отказались от человеческих жертвоприношений. Однако легко ли изменить обычаи, которым сотни лет? Альварадо решил, что он сможет в один день совершить то, что его командиру не удалось и за полгода.

В конце мая в главном храме Теночтитлана проходило обычное празднество. Педро де Альварадо пожелал присутствовать на церемонии, а после почетного пленения Монтесумы испанцам ни в чем не отказывали. Вооруженный (а без оружия гости не выходили за пределы дворца) отряд испанцев, числом в сорок человек, вошел в храм, заполненный ацтеками, среди которых было множество вождей, старейшин, уважаемых людей. В руках индейцев были розы и перья.

Испанцы заняли выходы из храма и вначале спокойно наблюдали за ритуальными танцами аборигенов. Тут подошло время совершить жертву: молодой ацтек мирно возлежал на камне и терпеливо ждал встречи с каменным ножом. В это время Педро де Альварадо гневно прокричал:

– Не смейте этого делать, язычники! Отпустите несчастного с миром!

Никто из ацтеков не понял кастильского наречия Альварадо, ближайшие к нему индейцы в ужасе шарахнулись в стороны. Недовольные взгляды тех, кто услышал чужую речь, устремились на белого человека, нарушившего церемонию. В отдалении ацтеки, под грохот барабанов, продолжали петь и танцевать, жрец с обсидиановым ножом приближался к жертве.

Разгневанный Альварадо направился к жертвеннику; ацтеки попытались преградить дорогу чужеземцу, но тот выхватил меч и начал им расчищать путь. В числе первых поплатился барабанщик; конкистадору показалось, что его не услышали из-за шума, производимого небольшими индейскими барабанами. Несчастному музыканту Альварадо отрубил обе руки, а затем обезглавил; голова далеко отлетела от туловища, упав в толпу ошеломленных ацтеков. Действия командира явились сигналом для подчиненных.

Началась ужасная бойня. Испанцев было мало, но ацтеки пришли на праздник только в набедренных повязках и с цветами в руках. Мечи испанцев не разбирали молодых, стариков, детей. Альварадо проложил дорогу к жертвенному камню и протянул руку мирно лежавшей жертве:

– Вставай! И благодари нашего Господа за спасенную жизнь.

Ацтек поднялся, не обращая внимания на предложенную руку. Обреченный глянул на корчившихся в муках и погибших соотечественников; глаза его наполнились ужасом и ненавистью. Он набросился на Альварадо, свалил его на жертвенный камень и принялся душить. Если бы подоспевший солдат не сразил его точным ударом в сердце, то жертва и освободитель поменялись бы местами. Изумленный Альварадо поднялся, а жертва осталось лежать там, где первоначально и предназначалось ей быть. Вот только главный храм ацтеков продолжал наполняться ранеными и мертвыми телами.

Испанцы и вовсе разгневались, когда человек, ради которого они рисковали жизнью, едва не убил их военачальника. «И в этот момент все конкистадоры начинают колоть и рубить людей, – описывает события испанский хронист. – Они отрубают им руки и головы, пронзают мечами, копьями всякого, кто попадается им на пути, рассекая одним головы, других раня в руки, плечи, животы и во всякие другие места; они учиняют невиданную резню. Некоторые мешики (ацтеки) пытаются спастись бегством, но у выходов их ранят и убивают. Другие стараются взобраться на стены, но не могут спастись; иные прячутся в храмовые постройки. Некоторые прячутся на земле, среди убитых и притворяются мертвыми, дабы избежать страшной участи. Те, кто притворился мертвым, спаслись, а если кто шевелился или вставал на ноги, его тут же закалывали. И кровь воинов-мешиков лилась ручьями, текла повсюду, как вода во время сильного дождя, образуя лужи; и тошнотворный запах крови и распоротых внутренностей стоял в воздухе».

Убивая, испанцы одновременно занимались грабежом. Отяжеленные добычей, залитые с ног до головы кровью, испанцы покидали храм ацтеков. А в это время раздался клич обиженной стороны:

– Военачальники и воины! Спешите сюда со всем вооружением: щитами и копьями! Мертвыми лежат наши военачальники и старейшины, мертвыми лежат наши воины! Их убили чужеземцы.