Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора

Альварадо снова встретился с хозяином здешних мест через неделю, когда Писарро не на шутку начало тревожить присутствие армии, восстанавливающей силы за его же счет, которая, однако, не собиралась ему подчиняться.

– Завтра я намереваюсь возвращаться в Гватемалу и пришел поблагодарить тебя, Франсиско, за гостеприимство, – Альварадо поспешил успокоить покорителя империи инков.

– Рад быть тебе полезным, – не смог скрыть радости Писарро.

– Надеюсь, ты поможешь с продовольствием, чтобы нам в пути не погибнуть голодной смертью.

– Разумеется, я дал тебе и съестные припасы, и носильщиков, и лам, – пообещал Писарро, готовый на все, лишь бы поскорее избавиться от сильного товарища.

– Благодарю тебя, добрый друг! – расчувствовался Альварадо. – И… надеюсь… для тебя не будет большим убытком, если из своей огромной добычи выделишь для моих людей 100 000 песо?

– Не ты ли, Педро, утверждал, что золото и серебро тебя совершенно не интересуют?

– Я и сегодня могу это повторить. Но, к сожалению, у моих солдат другое отношение к желтому металлу, и, боюсь, без добычи они не покинут эту богатейшую землю. Лучше им дать, прежде чем сами начнут искать.

Писарро пришлось пойти на все уступки, так как солдат у него было гораздо меньше, чем у губернатора Гватемалы. Альварадо покинул Кахамарку под вздохи облегчения его обитателей; на побережье его армия захватила и разграбила несколько индейских городков и, наконец, погрузилась на корабли.

Диего упорно шел на юг. Он не имел никаких планов, не видел конечной цели своего трудного пути… Хотя… Все время он мечтал, что достигнет земли, где ни войн, ни несправедливости, ни лжи, ни болезней, ни печали. Мысли об Иисусе и Его земной жизни согревали сердце бастарда, придавали мужества.

В бескрайних джунглях Диего потерял своего друга. Однажды утром Тоноак просто не проснулся. Не могла бесконечно длиться борьба с природой, с голодным зверьем, на расстоянии поджидавшем, когда два безумца, посмевшие вторгнуться в дикий мир, обессилят и превратятся в добычу. Диего хотел навсегда остаться вместе с почившим другом, но обронил взгляд на хитон Спасителя, о котором заботиться осталось только ему, и апатия исчезла. Он похоронил друга, смастерил над его могилкой крест, помолился и вновь пошел навстречу солнцу.

Силы покидали его, он шел, спотыкаясь, цепляясь за ветки и стволы деревьев. Смысла продолжать путь не было, но он упрямо карабкался на гору. А ведь на ней не могло быть ничего, что необходимо для жизни: воды, пищи, крова с очагом, у которого можно согреться. Он чувствовал, как сердце бьется слабее и слабее. Перед глазами проносились картинки: детство, юность, бесконечные бессмысленные войны и гибель величественного города ацтеков. Эпизоды всей жизни настолько заполнили воображение, что он двигался, не видя перед собой реального мира. Диего наталкивался на деревья и скалы, и только потому не наносил себе существенного вреда, что двигался он не резвее черепахи.

Вдруг впереди начала проблескивать вода, и площадь, занимаемая ею, становилась больше и больше – с каждым шагом. Диего понял, что он вышел из бесконечного леса, и теперь весь пейзаж изменится… но слабость упрямо завоевывала каждую клеточку его тела.

Было очень холодно, но уставшее тело не имело сил даже для дрожи. Смеркалось. Внезапно перед собой на вершине горы он явственно увидел огромного Человека. Над Его головой в воздухе парил светящийся венец. Глаза возникшего Человека одобрительно смотрели на Диего, улыбка освещала лицо.

– Мне не дойти до Тебя! – прошептал слабеющий путник.

– Ты пришел ко Мне. Теперь Я с тобой навсегда, – произнес Незнакомец мягким чарующим голосом.

И тут Диего заметил, что Человек имел из одежды одну лишь набедренную повязку, а ночь не обещала быть теплой. Диего протянул Видению бесценный хитон:

– Возьми, он Твой.

Эти слова стали последними в его земной жизни.

Почти никто из получивших долю в выкупе Атауальпы не умер своей смертью. Младший брат Франсиско Писарро – двадцатипятилетний Хуан – погиб в 1536 г., камень, брошенный восставшими индейцами, размозжил ему голову.

В 1534 г. король Испании разделил земли инков на два губернаторства: Новая Кастилия была отдана Франсиско Писарро, а Новое Толедо получил его давний приятель Диего де Альмагро. Товарищи сразу же развернули соперничество из-за столицы – Куско.

Вначале городом владел Писарро. Однако в 1537 г. Альмагро напал на бывшую столицу инков, брат губернатора – Эрнандо Писарро оказался в тюрьме вместе с прочими родственниками. Подоспевший Франсиско Писарро не имел сил бороться с бывшим другом и признал за ним Куско в обмен на свободу брата и прочих пленников.