Читаем Сокровище тамплиеров полностью

— Не важно. Главное, мне пришлось пораскинуть мозгами и уяснить, что у вас поблизости есть укрытие. Совсем недавно вы смерили меня взглядом и сказали, что у вас найдётся всё необходимое. Но с тех пор мы не останавливались, и, судя по виду ваших седельных сумок, они не набиты битком. Похоже, кроме еды да питья, у вас с собой ничего нет. Значит, многие необходимые мне вещи находятся там, куда мы направляемся. И ещё... Хотя место встречи, может, и подходит вам по ряду причин, главное, по-моему, в другом. Где-то поблизости есть убежище, из которого можно незаметно проследить за тем, кто явится на встречу.

Алек Синклер ухмыльнулся.

— Хорошо соображаешь, парень. Мы скоро прибудем на место, и тогда ты сможешь всё увидеть сам.

После этого они ехали в молчании, пока не показалась освещённая луной прогалина, где они впервые встретились.

Приблизившись, Алек Синклер показал на маленький, увенчанный скалой холм. Любой наблюдатель без труда мог видеть, что делается на вершине. Однако Алек свернул, не доезжая до открытой площадки, и, держась еле заметной тропы среди валунов, двинулся в обход, к задней стороне возвышенности. Он остановился в тени самого большого нагромождения камней, потом направил коня вперёд, и Андре показалось, что ещё чуть-чуть, и он упрётся прямо в откос скалы. Но тут Синклер спешился и, держа коня за плетёную кожаную узду, заставил его резко свернуть влево, после чего повёл прямиком в некий тёмный проход.

Следуя почти вплотную за кузеном, Андре понял, что впереди и вправду есть ход, стены которого за долгие годы были вытерты плечами людей, следовавших сюда по узкой тропе — закрученная тесной спиралью, она терялась из виду где-то внизу.

Сен-Клер двигался осторожно, всё время держась за Алеком, и скоро оказался в природном атриуме, выточенном в скале водой или ветрами, — зале под открытом небом. Зал лежал примерно на десять шагов ниже уровня земли, кусочек синего неба над головами рыцарей казался почти правильным кругом. Позади Андре, полускрытый тенями, виднелся вход в пещеру. Как выяснилось, пещера эта была лишь первой из длинной анфилады, завершившейся огромным, высоким, светлым подземным залом с сухим песчаным полом. В центре его Андре увидел яму для костра — ею, похоже, пользовались веками. Зал освещали падавшие из множества отверстий перекрещивающиеся солнечные лучи.

— Изумительно.

Алек Синклер положил мешки возле ямы, отвёл коня в дальний угол и принялся рассёдлывать.

— Когда я увидел это впервые, у меня точно так же захватило дух. Я просто онемел. Меня до сих пор поражает это место. Правда, теперь я к нему попривык, но, глядя на тебя, вспомнил свои впечатления при первом визите сюда и словно пережил всё это заново.

— А как вы вообще нашли эти пещеры?

— Я их не нашёл, мне их показали, так же как сейчас я показал их тебе. Мои проводником был Ибрагим, главный связной между мной и Старцем.

Синклер снял с коня седло и положил возле кострища. Андре собирался последовать его примеру, но Алек махнул рукой.

— Оставь. Лучше иди сюда, я тебе кое-что покажу.

Андре последовал за кузеном, который вскарабкался по высокому откосу и высунулся в отверстие в крыше. Оно оказалось больше, чем казалось снизу, места хватило для обоих, и вскоре Сен-Клер стоял бок о бок с Синклером.

— Взбираться сюда следует осторожно, это непросто, но дело стоит того.

Андре был слишком поражён, чтобы ответить. Озираясь с разинутым ртом, молодой рыцарь прекрасно видел холм, на котором дожидался прибытия Алека Синклера, валуны вокруг холма и всё пространство вокруг валунов.

— Значит, вы были тогда здесь и могли слышать каждое наше слово?

— Каждый слог. Я был тронут тем, как великодушно ты простил моё опоздание.

Андре нагнулся, выбравшись из отверстия, и спустился вниз, где оставил своего нерассёдланного коня. Расседлав его, молодой рыцарь подтащил седло и попону к кострищу и показал на высокий деревянный ларь, стоящий у стены.

— Что в нём? — поинтересовался Сен-Клер.

— Сушёный навоз, отчасти верблюжий, но в основном конский. Мы запасаем его как топливо. В десяти милях отсюда есть жила антрацита, твёрдого блестящего угля, который очень хорошо горит, но по большей части мы топим навозом.

— А здесь?

Теперь Андре стоял перед двумя большими деревянными сундуками. Алек уже открывал один из них.

— Одежда на все случаи жизни. Как раз ею мы сейчас и займёмся. Снимай свои доспехи, пришло время облачиться во что-нибудь более подходящее.

Синклер откинул крышку сундука, продемонстрировав ворох разноцветных, ярких одеяний.

— Из тебя получится превосходный мусульманин. Тебе доводилось раньше переодеваться в сарацина?

— Только дважды, ещё дома, и ненадолго. Вы сами можете вообразить, как бы на меня там посмотрели, появись я в таком виде на людях. Но я имею общее представление о том, как одеваться, и знаю, какая одежда для какого случая подходит.

— Прекрасно, тогда начнём. Раздевайся, я помогу тебе переодеться. Ибрагим скоро будет здесь.

— Ибрагим уже здесь, Альмания.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги