Сокровище тамплиеров

— Впрочем, по правде говоря, я не оставила Генриху особого выбора. А теперь, можно сказать, по нему скучаю. Теперь мне больше не над кем будет подшучивать.

— Значит, он действительно умер, моя госпожа? До нас доходили самые противоречивые слухи, мы просто не знали, чему верить.

— Да, он умер. Мне вы можете поверить на слово. Он умер в Шиньоне, шестого июля, и поговаривают, будто Ричард замучил его до смерти. Последнее — чистая ложь, тут вы тоже можете мне поверить. Ричард не ангел, и с Генрихом они никогда не ладили, но называть моего сына цареубийцей и отцеубийцей? Это просто немыслимо, говорю вам как мать!

— Я верю вам, моя госпожа.

— Не сомневаюсь. Клянусь божьей глоткой, Анри, приятно видеть ваше честное лицо. Вы хмуритесь. Почему? Отвечайте! Вы всегда говорили начистоту, не боясь того, что я могу подумать.

Набравшись смелости, Сен-Клер покачал головой.

— Ничего особенного, моя госпожа. Просто мои люди, наверное, тревожатся. Я покинул замок с рассветом, чтобы объехать свои владения, и моё долгое отсутствие может обеспокоить челядь. Думаю, мне следует послать им весточку и сообщить, где я нахожусь. Могу я спросить, далеко ли мы направляемся?

— Недалеко, но вы, как всегда, правы и ни о чём не забываете. Откройте окошко, кликните де Невилля.

Сен-Клер, не мешкая, раздвинул кожаные занавески и выглянул. Де Невилль ехал позади кареты и, когда Анри встретился с ним взглядом, пустил своего коня рысью. Когда де Невилль приблизился, Элеонора подалась к окошку и спросила:

— Франциск, сколько нам ещё ехать?

— Меньше десяти миль, моя госпожа. Авангард уже должен быть на месте и ставить ваши шатры.

— Отошлите весточку людям Анри, пусть знают, что он задержится. Можете сослаться на меня.

Когда мессир Франциск, отсалютовав, удалился, Элеонора устроилась на сиденье поудобнее.

— Ну, теперь вы спокойны?

— Да, моя госпожа, и благодарен. Но знай я, что вы собираетесь проехать этой дорогой, непременно попросил бы оказать мне честь и остановиться в моих владениях.

— И разорить их? — с улыбкой промолвила вдовствующая королева. — Лучше радуйтесь тому, что ничего не знали. У меня в свите более двухсот человек, попробуйте прокормить такую ораву! Для вас это было бы бедой похуже нашествия саранчи. Хотя честно признаюсь: если бы я знала, где вы живёте, наверное, без зазрения совести воспользовалась бы вашим гостеприимством. Королевы и особы королевской крови сплошь да рядом так поступают.

Элеонора замолчала, устремив на Сен-Клера всё тот же проницательный взгляд, какой запомнился ему почти тридцать лет тому назад.

— Что ж, как я уже сказала, выглядите вы прекрасно, старина. Теперь ваша очередь: как, на ваш взгляд, выгляжу я? Почти одряхлевшей? Отвечайте честно... но осторожно.

Анри улыбнулся, поймав себя на том, как удивительно легко ему разговаривать с женщиной, которая несколько десятилетий тому назад привечала трубадуров при своём блистательном дворе в Аквитании. Разъезжая по всему христианскому миру, трубадуры прославляли в своих песнях куртуазные добродетели — непременные спутники знатности, и в числе этих добродетелей — восторженное преклонение перед дамой.

— До того как я увидел вас сегодня, моя госпожа, я и представить себе не мог, что вы стали прелестней, чем во время нашей первой встречи... Но это так.

Элеонора пристально посмотрела на него и хмыкнула.

— Вы разочаровали меня, Анри. Я старая женщина, и ваши слова — не более чем лесть. Тот Анри Сен-Клер, которого я знала раньше, не опустился бы до лести.

— Не опустился и сейчас, моя госпожа. Я сказал чистую правду.

— Значит, раньше вы её от меня скрывали. У меня и в мыслях не было, что вы находите меня прелестной.

Лицо Элеоноры расплылось в улыбке.

— Что ж, Генрих, ваш муж, как известно, был весьма ревнив, — заметил Анри. — Если бы он заподозрил, что я отношусь к вам не просто как вассал, он задал бы мне жару.

— Ха!

Неожиданно Элеонора от всей души расхохоталась.

— По части ревности ему пришлось бы соперничать с вашей Амандой. Да, вместе они точно задали бы вам жару!

— Эх, пожалуй...

Сен-Клер, подхвативший было смех Элеоноры, умолк и после паузы сказал:

— Но это было давным-давно, когда мир был молод...

— Сколько вам сейчас, Анри?

— В этом году исполнится пятьдесят, моя госпожа.

— О чём речь? Вы ещё мальчишка. Мне шестьдесят семь, а моему Генриху было пятьдесят шесть, когда он умер.

Элеонора помолчала.

— Королём Англии станет Ричард. Вы это знаете?

— Да, моя госпожа, знаю. Я видел его недавно. Он останавливался у меня по пути в Париж, два месяца тому назад.

— Кровь Христова, неужто?

Лицо Элеоноры стало напряжённым.

— И зачем он сюда явился?

Анри с бесстрастным видом чуть пожал плечами.

— Он заявил, что я ему нужен. Призвал отплыть с ним в Святую землю в качестве главного военного наставника его войск.

— Главного воен...

Королева осеклась.

— Что ж, Ричард при всех своих недостатках явно не дурак. Бесшабашный малый, конечно, но не дурак.

Элеонора впилась в собеседника взглядом таким же гипнотическим, каким он был десятилетия тому назад, когда она способна была зачаровать самого Папу.