Сокровище тени

Донья Луиса, бабушка и оба дяди (брат Маурус, извещенный о чуде по телефону, сел на мотороллер и немедля примчался к родственникам), столпившиеся позади дона Луиса, бросали на мальчика, как и он, озабоченные взгляды.

— Не знаю. не помню. Мне ничего не снилось. Отведите меня в школу.

— Непослушный мальчишка! Говорят тебе, ты должен снова заснуть!

— Но я спал всю ночь. Хочу встать.

— Нееет!

Ребенок попытался подняться, но десять рук удержали его в постели. Домингито заплакал. Из его глаз хлынули две золотые реки!

Взрослые собрали драгоценный металл, кудахча от счастья. Малышу не надо было спать и видеть сны: каждый раз, когда было из-за чего плакать, показывались золотые слезы.

Никомед захотел проверить это. Как только Домингито успокоился, сытно позавтракал и собрал тетради и книги для занятий, дядя дал ему крепкую пощечину. Изумительно: снова золотые слезы!

Ням! По одной пощечине в неделю — и они заживут как короли!

Настали четыре месяца блаженства. Если удар по щеке был правильно рассчитан — то есть так, чтобы не сломать зуб, — за ним следовали полчаса громких рыданий. Целое состояние! Семейство перебралось на девятый этаж, в квартиру площадью триста квадратных метров; обновило свой гардероб, от обуви до шляп; приобрело холодильник, набитый четырьмястами кило аргентинских бифштексов; хвасталось пикапом последней модели. Что касается Домингито, жаловаться ему не разрешалось. Конечно, лицо его по временам покрывалось темными пятнами, но зато, запертый в своей комнате, он получал взамен вагоны игрушек.

Трудности начались на пятом месяце. Мальчик, привыкший к наказаниям, не только утратил страх вместе с удивлением, но даже пристрастился к боли. Чем сильнее была оплеуха, тем шире он улыбался.

— Что будем делать? — промурлыкал брат Маурус. — Этот шалопай сделался мазохистом! Глядите, я колю его в башку иголкой, а он и ухом не ведет! Не кажется ли вам, что с ним надо бы поступить, как с нашим Господом: взять три толстых гвоздя, пару деревяшек и распять?

— Святой брат, — обратилась к нему мать, — чтобы курица несла золотые яйца, не стоит делать из нее бульон. Лучше принести в жертву Пепо, его ангорского кролика.

В присутствии ребенка, привязанного к стулу, чьи веки были подняты и закреплены при помощи липкой ленты, зверька пригвоздили в стене, растянув ему лапки. За неимением копья бабушка вонзила ему в брюшко вилку. Кролика, истекающего кровью, оставили умирать, в то время как Домингито кричал от ужаса. Золотые слезы текли безостановочно целую неделю. Чтобы утешить мальчика, родственники подарили ему — после того как приобрели прекрасный участок у моря — белую мышь… умерщвленную через полгода. (Рыдания по этому поводу позволили возвести на участке виллу). То же самое случилось и с собачкой чихуахуа. Но когда ребенку навязали полосатого кота, он выгнал того пинками. То же самое с белкой, шимпанзе и попугаем. Пришлось менять тактику.

Поначалу думали отрезать Домингито фалангу пальца, но, вспомнив, что он стал нечувствителен к физической боли, решили истязать его морально. Дон Луис запачкал свою одежду и голову куриной кровью и растянулся посреди улицы — так, чтобы из-под рубахи виднелись коровьи кишки. При словах доньи Луисы: «Твоего отца задавили!» мальчик выбежал из дома, увидел лежащее тело, сделался белее своих носков и завизжал. Бабушка и дяди собрали в хрустальный рог все слезы до единой. А затем дон Луис со смехом поднялся, и все семейство тоже зашлось в хохоте. «Это шутка, дурачок!..» Однако Домингито был не таким уж дураком. В следующий раз, когда брат Маурус якобы разбился на мотороллере — его тонзура была облеплена телячьими мозгами, — мальчик, смеясь, подошел к «покойнику» и помочился ему на лицо.

Семейство в отчаянии — дела из-за отсутствия драгоценных слез пошли на спад — потеряло рассудок и пустилось на бессмысленные действия: мальчика пытались поразить зрелищем грязных порноснимков; нанимали актеров, загримированных под мумию, Дракулу и прочих чудовищ, чтобы они выли всю ночь и стучали в окна; грозили ребенку, что его бросят львам в зоопарке; и наконец мать припугнула Домингито, что из-за вечно сухих глаз ему отрежут шею навахой. Без толку! Душа ребенка ссохлась, как кожа, и ничто больше не заставило бы его плакать.

Реальный мир, как и мир снов, является танцем, в котором события происходят всегда в нужный момент: слух о мальчике с золотыми слезами распространился, и его похитили. Семейство ждало у телефона, готовое заплатить столько, сколько потребуют бандиты, но в эти бесконечные дни не раздалось ни одного звонка. За неимением сырья на продажу, уверенные, что его источник закрыт для них навсегда, родственники с величайшей горечью уже решились на продажу всего, что досталось им с таким трудом.