Сокровище трёх атаманов

Лежащий в уголке раненый замерзающий бельчонок впервые услышал людскую речь.

— Эй, мальчик! Помоги мне! Я замерзаю! Меня сова порвала! Я с неба упал! — раздался тонкий голосок в пустой библиотеке.

Тобик вздрогнул от неожиданности:

— Кто здесь? Ты где? А? Я помочь тебе пришёл! Меня синица привела.

— Здесь я, в углу!

Тобик поднялся и пошёл на голос.

— Осторожней, не наступи на меня, я маленький! — пискнуло у него под ногами. При тусклом свете из окна видно было плохо. Тобик осторожно пошарил рукой и поднял бельчонка.

— Это я! Я с высоты упал в трубу! Помоги мне!!!

Тобик стоял молча и держал в руке бельчонка. Понять, что происходит, было невозможно. Пугаться вроде было нечего, но всё же стало страшно. Тому, кто раньше никогда не сталкивался с чудесами, очень трудно осознать, как это может быть то, чего быть не может. Тобик растерянно глядел по сторонам. Глаза уже привыкли к темноте, но увидеть в пустой библиотеке никого не удавалось.

— Эй, где вы тут? Хорош прикалываться!

— Да я это, я!!! Нет тут больше никого!

Тобик почувствовал кровь на руке. «Некогда разбираться, кто тут надо мной подшутить решил, бельчонок на самом деле сильно ранен», — подумал Тобик и решительно полез обратно, на улицу. Бережно придерживая за пазухой замёрзшую зверюшку, Тобик во весь дух побежал домой. Влетев в квартиру, он уложил бельчонка на свою кровать, а сам бросился потрошить аптечку.

— Йод надо, лапку мне забинтуй пожалуйста, и от ушибов мазь какую-нибудь, — услышал Тобик тот же голос, что и в библиотеке. «Да не, ерунда, послышалось… тут шутить точно некому…», — мысли мешались в голове. Тобик обрабатывал ранки. Бельчонок ясными умными глазками смотрел на него. Вдруг мальчик увидел, что на глазах бельчонка наворачиваются слёзки.

— Очень больно? — сам от себя не ожидая, спросил Тобик.

— Ничего… Спасибо тебе. Я без тебя пропал бы.

Сомнений быть не могло. Эти слова говорил бельчонок, и Тобик это ясно видел и слышал.

— Знаешь, такого не бывает. Животные только в сказках разговаривают.

— Да, не бывает. Меня сова утащила, съесть хотела. Потом вспышка на небе, и она меня бросила. Я упал в трубу, а потом стукнулся головой об книжку большую. Теперь вот говорю, и даже читаю. Хорошо, что ты меня спас. Я теперь самое-пресамое расчудесное чудо на свете!

— Ну… ты ещё поправься сначала.

— Здесь у тебя тепло. Я только ушибся, когда падал, и сова когтями шкурку порвала. Поправлюсь. Не бросай меня, я тебе пригожусь.

— Будешь жить у меня, под кроватью. Только не показывайся никому и не говори ни с кем, ладно?

— А можно у тебя? Тебе не попадёт из-за меня?

— Тебя никто не увидит. Только вот в школу сегодня я уже не попал…

— Ну ты ведь доброе дело сделал! Расскажи, что спас меня!

— Ага, поведаю всем, что честно шёл в школу, а потом увидел на улице синицу и поплёлся за ней в другую сторону, потом залез в какие-то развалины и нашёл там говорящую белку. А после оказывал ей медицинскую помощь, отчего и прогулял уроки. Тут меня уже самого к врачам отправят, голову проверять. Я сам ещё никак не привыкну к мысли, что такое может быть. Главное, я ведь ночью видел ту сову, и, кажется, даже тебя у неё в когтях разглядел, а потом раз…! Свет! Метеорит ночью упал, это точно!

— Ну вот, видишь, всё сходится! А ты говоришь — не бывает… А вот он я.

— А тебя как зовут-то?

— Мама-белка Рыжик звала. Смотри, какой хвост у меня рыжий и пушистый! — раненый бельчонок с гордостью повертел хвостом и в первый раз улыбнулся.

— А тебя как?

— Тобик. Так мать зовёт. Я в детстве так говорил вместо «Толик». Все привыкли.

— А кто ещё тут живёт?

— Алёнка, сестра младшая, и дядя Миша Комаров, отец её, мой отчим. Мамин муж.

— Да… твои наверно прогонят меня, если увидят.

— Наверно. Лучше, чтобы не увидели. Вот коробка из-под маминых туфлей. Ты пока под кроватью поживи, только не шуми. Поправишься, что-нибудь придумаем. Ты чем питаешься?

— Семечек бы мне… или орешков лесных. А так — я ж грызун, всё могу: и ягоды, и фрукты, и сыр.

— Лежи пока. Я сейчас в магазин схожу, куплю тебе еды. Да, тебя же помыть надо, ты в саже весь.

Через два часа помытый в тазике, сытый и перебинтованный Рыжик, свернувшись калачиком, спал в обувной коробке под кроватью Тобика.

Прошла неделя, ранки бельчонка зажили. Стали друзья думать, как им незаметно

устроить Рыжика так, чтобы он мог бегать свободно, и незаметно проникать в квартиру к Тобику. И вот до чего додумались: у выброшенной после праздников новогодней ёлки Тобик обрубил ветки, залез на крышу и ствол ёлки воткнул в вытяжную трубу. Квартира была на самом верхнем этаже, и длины хватило как раз до решётки на кухне. Из четырёх шурупов, на которых крепилась решётка, Тобик открутил три, а один оставил. Когда бельчонок хотел идти гулять, Тобик поворачивал решётку, Рыжик прыгал в трубу и по стволу ёлки лез на крышу, а оттуда — гулять где вздумается. А потом он тем же путём возвращался, тихонько звал Тобика, который впускал его обратно.