Сокровищница ацтеков

XIII. Подъем по лестнице Чак-Мооля

Солнце только что взошло над остроконечными вершинами гор, когда мы проснулись на следующее утро. Нас разбудил отчасти этот яркий свет, светивший прямо в лицо, но больше – оглушительный рев осла, раздававшийся среди окрестных скал. Это Эль-Сабио приветствовал восход дневного светила.

– Хороший знак, сеньор, – сказал мне Пабло, – когда Эль-Сабио ревет так громко при восходе солнца. Он редко делает это, но всегда недаром, и тогда я уже заранее знаю, что мне предстоит счастливый день.

– И я должен сознаться, – вмешался Янг, – что у меня сегодня что-то слишком легко на сердце для человека, рискующего через два дня закусывать собственными сапогами. Прежде всего, надо осмотреть еще раз эту идольскую образину. Мне все сдается, что этот гнусный истукан посажен тут неспроста. Верно, под ним устроена какая-нибудь хитрая механика. Пожалуй, вчера мы не положили ему на голову достаточно тяжести или, может быть, он поднимается с другого конца. Пойду-ка я пощупаю его хорошенько после завтрака, тем более, что он займет немного времени. Ведь теперь мы должны довольствоваться самыми малыми порциями.

Действительно, поели мы очень быстро; Янг до того поскупился на еду, что после завтрака мы почувствовали еще больший аппетит. Солнце стояло пока низко, и его яркие лучи падали прямо на статую Чак-Мооля, на большой каменный алтарь и заднюю стену искусственного грота, вырубленного в передней стороне скалы. Фигура идола была поставлена таким образом, чтобы первые лучи солнца, проникнув в выемку между двух высоких пиков с восточной стороны, ярко освещали ее, между тем как остальная часть долины, исключая утес над гротом, оставалась еще в тени.

При сильном дневном свете пространство позади алтаря не было окутано мраком, как вчера вечером; и даже отверстие, куда чуть не провалился Янг, было ясно видно. При дневном свете грузовой агент – вероятно, натренировав наблюдательность и сметку в отделе железнодорожной службы, – произвел более тщательный осмотр в глубине грота и радостно вскрикнул, очевидно, сделав какое-то открытие.

Когда мы собрались вокруг него, он в большом волнении указал на ряд металлических колышков, укрепленных в стене один над другим по диагонали, а потом на свод ниши, куда они вели. Но даже при ярком свете я не сразу рассмотрел во мраке крыши небольшое отверстие; однако чем больше я в него всматривался, тем яснее оно выступало.

– Мы опять нашли выход, – ликовал Янг, – он, наверное, выведет нас отсюда, хотя в это трудно поверить. Но вот посмотрите сюда, на первый колышек. Если это не царский символ, то можете дать мне пинка, чтобы я перелетел через башку истукана, как последний дурак. Ура!

Пабло не мог понять слов агента, но догадался по его жестам о счастливом открытии и тогда сказал мне тоном, в котором слышалась забавная смесь почтительности и торжества:

– Не говорил ли я вам, сеньор, что, когда Эль-Сабио ревет при восходе солнца, это приносит счастье?

Но прежде чем он успел договорить свою восторженную фразу, Янг был уже на половине дороги к своду пещеры, карабкаясь по металлическим болтам и пробуя каждый на крепость, прежде чем поставить на него ногу. Минуты через две он был уже наверху и исчез из виду, потом раздался его голос:

– Э, да тут отлично! Настоящая лестница! Полезайте за мной.

Мы быстро последовали за ним. Наши сердца бились от радости, и нас трясло от волнения при мысли о том, что мы нашли выход оттуда, где нам грозила верная смерть. В маленькой комнате, вырубленной в скале, куда вела винтовая лестница, ожидал нас Янг; отсюда шла другая лестница, освещавшаяся лучами солнца сквозь отверстия, пробитые в передней стороне скалы. Мы поднимались под руководством Янга сначала быстро, потом медленно и с трудом; нам уже казалось, что этим каменным ступеням не будет конца. Однако, несмотря на физическое утомление, на сердце у нас было легко; длина этого подъема ясно доказывала, что он ведет к самой вершине громадных утесов, из-за которых мы были отрезаны от живого мира. Но вот над нами мелькнул свет; он становился все сильнее и сильнее, пока наконец мы с криком радости не очутились на открытом месте и не увидели далеко под собой долину, которая снова показалась нам очаровательной теперь, когда мы не были в ней заперты, как в западне.

Там, глубоко под нами, мы видели Эль-Сабио, казавшегося не более кролика. Он, вероятно, услышал наши радостные крики своими длинными ушами, так как до нас донесся его ответный рев.

– Жаль, что придется бросить эту умную скотину тут, – сказал Янг. – Впрочем, он мог остаться в худшем месте.