Сокровищница ацтеков

На протяжении пяти или шести миль мы шли назад по ущелью мимо тех же мест, которые проходили накануне по ту сторону пропасти, но теперешняя дорога понемногу поднималась в гору, так что вчерашняя тропинка оказалась глубоко под нами и наконец мы перестали ее различать. Пройдя несколько сот футов, мы достигли вершины утесов, где внезапный поворот влево привел нас в узкое ущелье между скалами. Через некоторое расстояние дорога круто пошла в гору, а затем нам пришлось подниматься по грубо вырубленным ступеням, до того крутым, что у нас подкашивались ноги, когда мы дошли до конца. Но мы забыли всякую усталость, когда поднялись наконец на вершину и увидели перед собой широкий горизонт. Под нами плыли облака, а из них выступали горные пики; мне не случалось видеть подобной картины, кроме панорамы Гуннисона с Маршальского горного перевала. Здесь мы видели окрестность со всех сторон, тогда как там вид открывается только с одной стороны. Теперь мы стояли на обширной возвышенности, квадратной горной равнине, очень похожей на Гигантскую, которая встает перед путешественником слева от центральной мексиканской железной дороги, когда он подъезжает к Силао. Куда ни оглянись, всюду горные вершины и облака. Но мы недолго созерцали грандиозный ландшафт, потому что облако, почти окутавшее нас, когда мы взошли па гору, стало удаляться в сторону, уносимое ветром, и мы внезапно увидели перед собой большое здание, выступавшее из этой легкой дымки. Минуту спустя оно ясно вырисовывалось перед нами. Найти на голой вершине горы, среди глубокого уединения, в самых облаках, такой поразительный образчик человеческого труда и силы! Мы были потрясены и смотрели на это чудо почти с благоговением. Нам казалось сверхъестественным, невозможным, возвести подобное сооружение в таком диком месте. При виде его, невольно приходили на ум фантастические легенды о волшебных замках и твердынях, построенных с помощью дьявола ценой человеческой души.

Если бы в этом величественном, монументальном здании или на самой горе, где оно стояло, были заметны признаки человеческого обитания, мы были бы менее удивлены. Но что подавляло нас, так это мертвое молчание, царившее здесь, и отсутствие всякой жизни. Мы точно перешли из живого современного мира в мертвую область, принадлежавшую далекому прошлому. С содроганием вспомнилось мне, что мы попали, сюда через мрачную пещеру, где целые сотни умерших в далекие времена теснились в безмолвном благоговении перед громадным идолом, высеченным из несокрушимого камня. Можно было подумать, что мы сами попали под те же злые чары и обречены скитаться по необитаемым диким местам, которые тем более поражали нас, что в них на каждом шагу встречались следы человеческой деятельности и общественной жизни, когда-то бурной, но давно погасшей и забытой. Янг очень метко формулировал своим грубым языком странные мысли, проносившиеся у нас в голове. Он крепко выругался и сказал, что согласен биться с индейцами три дня в неделю весь остаток своей жизни, только бы выйти из этого удручающего уединения и видеть вокруг себя живых людей.

XVI. У запертого входа

Вся вершина горы приблизительно в квадратную милю была так выровнена природой, что человеку немного пришлось работать над ней. Но нельзя представить себе, как много было положено здесь труда только на подготовку к постройке громадного храма. В центре плоской возвышенности пирамидальная каменная масса около тысячи квадратных футов, составлявшая одно целое с горой, была сделана таким образом, что поднималась тремя большими террасами к квадратной площадке, служившей подножием храму. Эти террасы отлого поднимались кверху, извиваясь спиралью вокруг пирамидального подножия, причем они начинались и оканчивались в центре восточного фронта; продолжение этого подъема до самой вершины составляло более чем полторы мили.

– Только этим лентяям и идолопоклонникам, которым все хочется делать потихоньку да полегоньку, могла прийти в голову такая дурацкая идея! – заметил Янг, когда мы стали подниматься. – Вот если бы конгрегационисты, среди которых я был воспитан, выстроили церковь на таком месте, как это, – хотя они не настолько глупы, чтобы сделать подобную вещь, – они выстроили бы прямую лестницу от подножия до самой вершины и молельщики не теряли бы понапрасну времени. Но проклятые замарашки, индейцы, ужасно любят всякие фокусы; это совершенно в их духе – потратить сотню лет на постройку дороги в пять миль вокруг холма высотой с бостонскую государственную палату, чтобы им было легко по ней подниматься, не утруждая своих ног. Уж пускай бы хоть понаделали бассейнов для питья по дороге! Вот я хочу пить, как после соленой трески, а у нас осталось самое ничтожное количество воды; мне страшно к ней и прикоснуться, чтобы не выпить ее всю до капельки.

– Бассейны для питья? – отозвался Рейбёрн, немного опередивший нас. – Да они тут есть. Идите сюда и пейте, сколько вам угодно.

– Перестаньте, Рейбёрн, – отвечал Янг – я, право, умираю от жажды, и мне не до шуток.