Сокрушение тьмы

Сокрушение тьмы

Всем тем, кто был лучше нас.

И кого теперь нет с нами

Белые ночи Часть первая

В основу романа легли боевые действия 37-го гвардейского стрелкового корпуса, которым командовал гвардии генерал-лейтенант Павел Васильевич Миронов. Боевой путь этого корпуса в Южной Карелии, а затем в Венгрии, Австрии и Чехословакии прослеживается, в основном, на примере 296-го гвардейского стрелкового полка под командованием гвардии подполковника Александра Васильевича Макарова. И хотя в основу романа положены реальные события, происходившие на заключительном этапе войны, он не есть произведение документальное, и поэтому все его персонажи, за исключением немногих, вымышлены.

1

В те самые дни, когда на Карельском перешейке загремели орудийные раскаты, обрывая и комкая разбежистым гулом разноголосицу звонких команд у расчетов, когда Ленинградский фронт двинул под этим огнем свои армии к Выборгу, хлестнув упругим ударом людской волны по финской обороне, десятки эшелонов 37-го гвардейского стрелкового корпуса уже шли из Подмосковья навстречу белым ночам, но не на Карельский перешеек, а через Волхов, дальше на север, к берегам многоводной Свири.

Генерал-лейтенант Миронов прибыл со штабом на станцию Оять накануне выгрузки эшелонов, и почти тут же был вызван в поселок Часовенная Гора, где размещалось временное полевое управление фронта. Он пробыл там весь день до позднего вечера. Вернее, никакого вечера не было. Просто сумерки мягко и незаметно перешли в светлую карельскую ночь. Когда Миронов возвращался в свою штаб-квартиру, над лесом, справа от него, лежала красивая, подсвеченная снизу гряда серебристо-перламутровых облаков. Да и все вокруг было нереальным, сказочным — огромные сосны, облитые матовым светом, петляющая меж них проселочная дорога с блескучими бровками и светло-зеленой в росе травой по обочинам и сама ясно-прозрачная глубина леса с большими полянами и маслянисто-темными на них куртинами листьев морошки. И хотя день был насыщенным, напряженным, Миронов испытывал благостное удовлетворение и считал, что вызов в Часовенную Гору дал ему так много, что всего этого хватит на целую неделю. Теперь нужно все осмыслить, взвесить, привести к готовности и действию, результатом чего явится затем форсирование его корпусом многоводной Свири.

На заднем сиденье «виллиса» тихонько посапывал в полудреме его адъютант, капитан Федор Круглов, парень откровенно смелый, дерзостный, преданный и в то же время по-семейному непослушный, считавший, что ему лучше знать, как надо нести свои адъютантские обязанности. В 1942 году, когда Миронов командовал гвардейской стрелковой дивизией, сформированной из воздушно-десантных бригад и сражавшейся в Сталинграде, этот Федор Круглов, будучи командиром связи, спас ему жизнь: он вытащил его, почти задохнувшегося, из разбитого немецкой бомбой блиндажа. С тех пор Миронов оставил его при себе вместо погибшего адъютанта.

Рядом с Федором сидел подполковник Ларин, из оперативного отдела, с которым Миронов был дружен уже много лет, и тоже подремывал. Думать, перебирать в мыслях все, о чем узнал Миронов, никто не мешал.

…Верховный дал командующему фронтом Мерецкову всего десять дней, чтобы приготовиться к операции по форсированию Свири. Срок небольшой, но вполне достаточный, чтобы успеть сосредоточить войска по фронту. Генерал-полковник Хренов — начальник инженерных войск — показал Миронову рельефную карту, которую Мерецков только что возил в Москву, к Сталину. Это был мастерски вылепленный макет обороняемой финнами местности, с цветным изображением рек, озер, болот, лесов, гор, населенных пунктов и оборонительных линий. Миронов как бы наглядно увидел в миниатюре всю основную полосу финской обороны, которая проходила по северному берегу реки Свирь — от Вознесенья до Свирьстроя. Ее правый фланг, прикрытый Олонецким укрепленным районом с массивами леса и бесчисленными болотами, как раз и приходился на долю 37-го корпуса. Здесь предстояло ему наступать. Корпус входил в состав 7-й армии, которой командовал генерал-лейтенант Крутиков и с которым Миронов сейчас познакомился лично. Крутиков ему понравился. Человек спокойный, выдержанный и, по всему видать, не словоохотливый. Готовясь к приему войск, сделал уже много. Были даже выкопаны окопы заранее и строго распределены между прибывающими с походного марша частями.