Сокрушение тьмы

Наступила ночь, сочная, синяя, не чета австрийским беспросветным ночам. Солдаты, подчиняясь командам старшин и взводных, укладывались спать. Поле за чертой шоссе тоже опустело от американцев. Одни наши часовые зорко всматривались за Отаву, где рядами на взгорье густо стояла американская техника. Тоненько свистели в кустах ночные вьюрки, и под этот свист спокойно отходили ко сну солдаты, ничего не знавшие о разговоре американского генерала с их командиром полка.

В эти дни Фокин записал в своем дневнике:

«10 мая.

Четверг. Триумфальное шествие по Чехословакии. Цветы, объятья! Трудно все это переварить. Все еще не верится, что кончилась война. А какие девчата тут?! Неужели мы остались живы?

В 17.00 встретились с американцами в Страконице. Взяли в плен целую немецкую дивизию. Остановились на шоссе.

11 мая.

Стоим весь день. Толпами приходят горожане. Танцуем под городской оркестр. Все смешались: чехи, русские, американцы. Господи, до чего же необходимы всем дружеские человеческие отношения!

12 мая.

Американцы, неизменно жующие свой чуингем, остались позади. Глядя на отрезанные нами и повернутые вспять огромные полчища немецких войск, идущих бесконечно длинными колоннами от горизонта до горизонта, я с ужасом думаю: сколько еще могло бы пролиться крови, если бы люди в этих колоннах, остановленные нами, не вняли бы голосу разума.

…Но сладок мир, и никому не хочется слышать топот чужих сапог по своей земле».

1969—1983