Сокрытые-в-тенях

— Исчезни, — уже по-простому закончил телохранитель, и Митсар, пятясь, отступил в кусты на обочине. — А ты, Вальбрас, надень эту. Пусть уж лучше красная, чем вообще никакой.

Вальбрас спрятал лицо под рогатой красной маской, а Айнор тем временем снял с лошади черное покрывало.

— Что смотришь? Увел бы такого? — похлопав Эфэ по прекрасной белоснежной шее, изогнутой, словно у плывущего по озеру лебедя, с вызовом спросил Айнор.

Вальбрас презрительно процедил в ответ:

— Я не комедиант, это у них принято скотиной интересоваться. Ты лучше от своего дружка этого коня береги, уведет — и не заметишь. Он ведь из комедиантов, тот, что ростом не вышел, под кустом чертополоха не видать? — сказав это, недавний заключенный громко расхохотался. — И тебя я узнал, ты при месинаре служишь охранником.

— Лезь в седло, и побыстрее, — сурово велел Айнор. — Разговорился тут…

— А чего это вдруг мне лезть в седло? — внезапно заартачился Вальбрас. — Мне и тут хорошо. Я, может, камеру свою полюбил, как…

— Хорош уже юродствовать, эй! Заткнулся и сел, если не хочешь до конца жизни гнить в тюрьме!

Тот повиновался, но не утерпел и спросил:

— А что, если поеду — на волю отпустите, что ли?

Айнор сел сзади и тронул удила:

— По крайней мере, мы подумаем в этом направлении. Если твою помощь сочтут достаточно весомой и если из-за твоей возни за нами не погонится сейчас вся охрана крепости.

— Нет, ты несносен, цепной пес месинары!

— Поверь, что это не самое страшное во мне, обожатель мертвецов!

И Эфэ помчал их в город, а Митсар неторопливым прогулочным шагом, неся Айноровы ходули на плече и насвистывая легкомысленный мотивчик, отправился в ту же сторону, только другой дорогой.

— 5-

Ольсар ждал. Он еще не знал, что аккуратный и исполнительный Айнор не только вытащил заключенного из тюрьмы, но и ввалился с ним к знакомому цирюльнику, чтобы привести Вальбраса в достойный вид.

Цирюльник — профессия стыдная, но хорошо оплачиваемая. Цирюльникам нередко приходится иметь дело с обнаженным лицом клиента, и вскоре они привыкают.

Гатар со скучающим видом точил бритву, когда к нему вломился Айнор, толкая впереди себя человека в красной карнавальной маске с перекошенными прорезями для глаз и оттопыренными краями, из-под которых вылезала, свисая чуть ли не до пояса, клочковатая борода.

— Побрей и подстриги его, Гатар, в долгу не останусь.

Цирюльник равнодушно указал в кресло. Приведи Айнор вместо бородатого человека большую дикую обезьяну родом из дальних краев, удивления было бы ничуть не больше. Основой Гатаровой профессии было полное отсутствие любопытства. Заповедь цирюльника: «Никогда никого ни о чем не расспрашивай» — выполнялась Гатаром беспрекословно.

Вальбрас с ужасом изучал себя в зеркале. На голове его волосы были темно-русыми и прямыми, зато борода удалась кудлатой и рыжей, совсем безобразной, да еще и стала приютом для целой армии вшей — гниды было видно на расстоянии нескольких шагов. Если цирюльник Гатар как-то и отнесся к увиденному, то маска скрыла все его чувства, а взгляд остался невозмутим.

— Я предложил бы состричь все начисто, — с вежливым равнодушием посоветовал Гатар, возводя глаза к потолку и манерно приподнимая перед собой руки — в одной гребень, в другой ножницы. — Можно было бы оставить на голове, но насекомые… простите…. Правда, есть средство, но применять нужно не один раз…

— Брей наголо, — прохрипел Вальбрас, мечтая поскорее избавиться от противных квартирантов. — И давай уже на том покончим.

— Как скажете, милостивый государь, как скажете!

И Гатар ловко принялся за дело, а дикарь в зеркале постепенно преображался в еще молодого и очень красивого мужчину с очень бледной кожей, с бровями вразлет и зелеными глазами. А в соседней комнате этого перевоплотившегося Вальбраса ждала горячая ванна и чистая, сложенная стопкой и увенчанная новенькой маской одежда. Весь гардероб своему пленнику только что самолично приобрел Айнор в соседней лавке. Сам телохранитель месинары поджидал Вальбраса в проходной комнате, позевывая и сквозь большую витрину наблюдая за уличным движением.

Увидев их, сыскарь Ольсар возрадовался. Прежнее мнение его об Айноре как о туповатом и безынициативном вояке, умеющем только махать кулаками и прошибать лбом запертые двери, круто изменилось. Телохранитель успел ему шепнуть, что похитил Вальбраса из тюрьмы и что его уже наверняка хватились.

Сам Вальбрас, войдя в гостиничный номер Ольсара, тотчас впился голодным взглядом в различные блюда, коими по предусмотрительному распоряжению сыскаря слуги заставили весь стол.

— Да вы угощайтесь, господа! — радушно разводя руками, пригласил Ольсар.

Вальбрас сглотнул слюну и отвернулся.

— Знаем мы вас. Ученые уже. Да и тебя я узнал, королевская ищейка, это из-за тебя, сильно умный, меня на всю жизнь в тюрьму упекли!

— Хорошо, я тоже не стану ходить вокруг да около, Вальбрас. Мне нужна ваша помощь.