Соль

А теперь рыдал, словно брошенная на выпускном балу девчонка: горячие слезы катились по щекам, он шмыгал носом, грудь вздымалась от горестных всхлипов, и остановиться было никак невозможно. Торк плакал от разочарования в самом себе. Он хотел излечиться, освободиться от зависимости. Хотел стать сильнее. Хотел хранить верность несчастной похищенной жене.

Нужно было позвонить психотерапевту, но ведь разница во времени… В Лос-Анджелесе сейчас слишком рано, или слишком поздно, или еще что-нибудь. Здесь-то все вверх тормашками. Хотелось что-нибудь проглотить — таблетку «Ксанакс» или антидепрессант какой-нибудь, химический способ остановить слезы, что угодно, чтобы вырубиться; но ничего такого под рукой не было. Не в силах сдержать рыдания, Торк взял из мини-бара банку «Сингха» и побрел в ванную, под душ.

Когда Торк вылез из душа, слезы кончились. Он нашел в баре банку пива другого сорта и, завернувшись в полотенце, стоял у окна: смотрел, как плывут лодки по реке Чао-Прая. От этого зрелища веяло странным спокойствием. Может, дело было в ощущении безопасности собственной комнаты высоко над окружающим хаосом? Или спешащие речные извозчики, которые подрезали баржи и экскурсионные кораблики, были удивительно похожи на обычные городские такси? Или все дело в тайской архитектуре? За рекой виднелся Ват-Арун (названный в путеводителе Храмом рассвета); облицованный осколками фарфора, он тянулся к небу, будто космические корабли из «Звездных войн». Приятно было смотреть на древний храм из окна современного отеля.

Стоя под душем, Торк все думал про хеппи-финиш. В голову сами собой лезли обычные оправдания: он испытывал чудовищное напряжение, пытаясь вызволить Шейлу из лап похитителей; он не хотел, все как бы само собой произошло; он думал, это часть процедуры, и не хотел обижать иностранную массажистку отказом… А потом наступило прозрение: он не станет больше искать объяснений. Не будет никого и ничего обвинять. Примет на себя ответственность за то, что позволил такому случиться. Психотерапевт назвал бы это очередным циклом наркотической зависимости. Но Торк не знал, что и думать. Он просто запутался. Валить все на зависимость — это ведь такая же отговорка, как и все остальное? Или нет?

У меня зависимость. Я не виноват. Это болезнь.

Всего лишь жалкая отмазка?

Мэрибет хотела увидеть настоящий Бангкок. Найти бордель с дурной репутацией, снять сексапильную тайскую проститутку — она не жеманилась, когда дело касалось секса, и не прочь была иногда поваляться с горячей лесбияночкой; а может, удастся соблазнить Торка на трио, убить двух зайцев, так сказать… и непременно самой посмотреть, вокруг чего столько шумихи, почему сотни озабоченных туристов из Англии, Швеции и США каждый год едут резвиться в секс-клубах Патпонга. А больше всего ей хотелось увидеть тот знаменитый фокус с мячиками для пинг-понга.

Мэрибет ждала Торка в вестибюле отеля. Девушка была одета весьма вызывающе (потертая джинсовая курточка поверх обтягивающего платьица), и музыкант улыбнулся.

— Проголодалась?

Мэрибет кивнула.

— Вот что принесли.

Она протянула Торку визитную карточку Клайва. Торк удивился, обнаружив на обороте слова: «Винчестер. 10 вечера» и адрес «Сой-Ковбой».

— Как быстро! Этот парень времени не теряет.

Мэрибет взяла Торка под руку.

— Пойдем перекусим. Теперь можно праздновать.

Торк настоял, что они поедут на «тук-туке». Такой способ передвижения начинал ему нравиться. В обычных такси с безбожно эксплуатируемыми кондиционерами стоял затхлый запах плесени; лучше передвигаться в открытых машинках. Мэрибет сначала надулась (зря, что ли, полтора часа красилась и перекрашивалась? А теперь весь макияж испортится от влажности и пыли!). Но у Торка, похоже, настроение улучшилось. Он уже не так беспокоился за Шейлу, вспомнил о своей старой доброй рок-звездности, и Мэрибет решила уступить.

Конечно, ей по работе полагалось потворствовать ребяческим выходкам клиентов, и девушка отлично справлялась с задачей. Ей даже нравилось. Ну, это как бы клево — наблюдать за шайкой сорокалетних музыкантов, громящих гостиничный номер: разбивающих лампы, в щепки ломающих мебель, выводящих на стенах неприличные надписи и топящих в бассейне телик. Всем старшеклассникам хочется того же. Вот только безнаказанно валять дурака можно лишь тем, у кого есть известность и солидный банковский счет.

Торк мало говорил, только улыбался, подставлял лицо ветру и, кажется, балдел от поездки на «тук-туке» — американские горки, да и только! Зато Мэрибет было очень неудобно трястись по городским улицам: рестораны на открытом воздухе, рынки, грязные, роющиеся в кучах мусора собаки, машины, мотоциклы, жилые дома, магазины, и везде — тысячи людей, спешащих по своим делам. Дети играли, старики покупали еду, молодые парочки держались за руки; люди проводили всю свою жизнь на этих улицах. Мэрибет чувствовала потрясение, едва ли не ужас. Бангкок оказался совершенно не похож ни на что, известное ей раньше.