Соль

Сомпорн секунду поколебался, потом встал с кровати (штаны спереди топорщились) и отошел в сторону.

— Пожалуйста, пойми, это мой бизнес. Я не какой-то там подлый преступник.

Шейла чуть поерзала и слегка раздвинула ноги, стараясь, чтобы Сомпорн заметил ее вагину.

— Я никому не скажу.

Сомпорн попытался сосредоточиться; внутри поднималось ненасытное, первобытное желание. Он знал о своих чувствах, восхищался силой испытываемых эмоций, но умел восстановить самодисциплину, психический контроль. Иногда полезно быть буддистом.

— Твой муж заплатит за тебя большие деньги; он вправе полагать, что ты вернешься в целости и сохранности.

Шейла моргнула, вспомнив, что не думала о Торке, наверное, несколько недель.

— Он все время всех трахает. Ему все равно. А я не скажу.

Сомпорн отбросил сигарету и затоптал окурок босой пяткой.

— Теперь уже недолго.

И с этими словами вышел вон.

Бен залез под душ, едва не ошпарился горячей водой и принялся тереть покрасневшую кожу антисептическим мылом, отчаянно старался отчистить, смыть с себя мерзкие воспоминания о грязных борделях, сломанных шеях и инфицированных шлюхах. Из коридора донесся настойчивый стук. Сперва он подумал, что это полиция… но за дверью оказался всего лишь курьер. Бен молча расписался, получил долгожданную посылку и закрыл дверь. На чай не дал: не было настроения, не осталось сил ни на щедрость, ни на великодушие, ни даже на обычную вежливость.

Он бросился к кровати и разодрал упаковку. Внутри был малый тактический комплект: легкая нейлоновая перевязь, девятимиллиметровый «смит-вессон» и четыре запасные обоймы, бронежилет, камуфляжные штаны и куртка, водонепроницаемые ботинки, небольшой бинокль, прибор ночного видения, ремень со встроенным навигационным устройством, наручники и газовый баллончик, а также ручная граната М67.

Также прилагалась записка от Роя:

Босс, мне не разрешили взять ни ружье, ни винтовку. Используйте гранату только в самом крайнем случае, я пообещал ее вернуть.

P.S. Не забудьте поднять мне зарплату!

Бен уселся на кровать и стал заряжать пистолет, жалея, что в свое время мало тренировался на стрельбище. Он собирался убить Торка с максимально возможного расстояния.

Когда в Лос-Анджелесе был уже час ночи, у Хайдеггера раздался звонок. В Таиланде между тем был уже день, но того же самого числа, и Хайдеггер никак не мог уразуметь эту странность. Отчего и как случается такая разница во времени между странами? Проще, кажется, понять теорию «червоточин» в пространстве и времени, как в «Звездном пути».

Впрочем, он обрадовался звонку. Он ждал звонка, сидя в кровати со стаканом выдержанной текилы (медовая жидкость терпко пахла грушами, карамелью и дымом), слушал «Трансформер» Луи Рида — классику семидесятых. Виниловая пластинка — тонкий круг из черного пластика в картонном конверте, да еще и специальный проигрыватель нужен. У Хайдеггера было больше трехсот альбомов на виниле; коллекция располагалась в алфавитном порядке в нескольких шкафах от Ч. Имса (никаких подделок, подлинной работы самого дизайнера). Вдоль стены в спальне. Хайдеггеру нравилось слушать виниловые пластинки. Говорят, что винил дает «теплый» звук, не такой, как диски или mp3, — и Хайдеггер вполне разделял это мнение. Музыка просто-напросто звучала лучше. Игла проигрывателя скользила по дорожке, пластинка чуть слышно шипела, и Хайдеггеру делалось очень уютно; словно паутина человечности вдруг затягивала стерильный цифровой мир.

Это как с мебелью: настоящий антиквариат всегда лучше дешевого новодела, он хранит воспоминания о прежних владельцах. Царапины и потертости, выцветшая от старости ткань создают ощущение, что ты не один на белом свете. Приметы жизни, свидетельства чужого существования. Кто-то сидел на этом стуле пятьдесят лет назад, теперь на нем сижу я, а еще через пятьдесят лет сядет кто-то другой. Хайдеггер испытывал некое старомодное удовольствие, ощущая непрерывность жизни.

Звонил банкир с Пхукета: он сообщил, что клиент забрал деньги, и вежливо поинтересовался, чем еще помочь. Хайдеггер поблагодарил и повесил трубку, потом набрал токийский номер Такако Мицузаке.

Японская журналистка Такако много лет работала с «Метал-ассасин», и Джон хорошо ее знал. Они уже обсудили, как следует подать новости о похищении Шейлы. Такако предложила ждать до последней минуты, сколько возможно сдерживать новостную шумиху, пока она не отправит своего корреспондента и фотографа на Пхукет в погоню за небывалой сенсацией. Хайдеггер поделился с ней последними новостями, коротко сообщил, что деньги ушли и Торк, вероятно, вскоре произведет обмен.

Та самая «последняя минута» настала.

За какой-то час по всему острову пронесся шторм. Мэрибет переждала дождь в банке, пересчитывая деньги. В отель она поехала на такси с кондиционером; с тротуаров поднимался пар, после прохладного ливня воздух казался еще горячее.