Соль и пламя. Леди теней

— Вам назначено? — повторил лакей настойчиво.

Интересно, он вытащит меня за шкирку наружу? Ну, пусть попробует.

— Сообщите Шуру эр Вир — дэ о моем приезде.

Пришлось красноречиво пустить по холлу туманы, только после этого лакей нехотя скрылся в правом крыле. Первые десять минут я терпеливо дожидалась его, но после нагло двинулась по коридору, минуя многочисленные кабинеты, и приблизилась к залу, от которого словно собачатиной несло братцем Трауша и его туманами, хилыми, недоразвитыми. Лакей как раз выскочил из двойных дверей и попытался не впустить меня, но я шмыгнула между ним и стеной.

— Здравствуй, Шур, — поприветствовала с легкой ухмылкой.

Мужчина сидел за столом, посасывая кончик пера. Смотрелся он, мягко говоря, не на своем месте: низкорослый и излишне худой, как ребенок в отцовском кабинете. Массивная мебель и высокие потолки поглотили «правителя».

— Свободен, — бросил он лакею. — Где же твои правила приличия, Сольд? Я не разрешал входить. Впрочем, о каких правилах я говорю рабыне.

Он по — женски закатил глаза. Я, отбивая каблуками тревожный ритм по мозаичному полу, подошла вплотную к столу и глянула на Второго после лорда сверху вниз.

— Что с моим супругом?

— Почти супругом, — съязвил Шур и глянул на мои руки. — Руна совсем стерлась, не так ли?

Я вопрос, заданный с лживой жалостью, проигнорировала.

— Дело в официальной церемонии? Верни мне Трауша, и мы отпразднуем свадьбу в тот же день, как он придет в себя. Увы, Шур, я его жена по всем законам и обычаям, смирись уже.

— Ай! — Братец отложил перо. — Мне бы этот оптимизм. Твой супруг при смерти, не сегодня, так завтра Пограничье лишится лорда. — Шур встал и выпрямился, стараясь казаться выше. Туманы скрестились, запахло ненавистью и слабостью. Я, ничтожная человеческая женщина, была сильнее законного сына дома Вир — дэ.

— Отдай Трауша.

— Он под чутким присмотром лучших целителей, — по — змеиному зашипел Шур.

— В твоем доме? Не смеши меня. Мой супруг должен жить в нашем поместье.

Второй после лорда заскрипел зубами так громко, что я забеспокоилась, как бы он не стер их в порошок.

— Нашем?! Там нет ничего твоего. И вообще, благодари меня, что разрешаю пользоваться своим родовым имением.

— Оно по праву принадлежит старшему сыну, как и всё остальное. Шур, благодарю за то, что замещал лорда на время моего отсутствия. Но я здесь и готова править. Как бы ты не пытался закрыть границы, меня впустили без особых пререканий.

Удар хлыстом — туманом. Парирование туманом — щитом. Глаза родственничка налились кровью.

— Я могу вызвать стражу и казнить тебя прилюдно на главной площади.

— Можешь и тем самым обагришь все священные правила. Жена, кем бы она ни была по статусу и расовой принадлежности, равна мужу во всём, и никакой побочный родственник не может отнять правление, пока она здравствует.

Не зря я зачитывалась книгами несколько первых недель — изучила всё о правящем роде и традициях управления государством. Шур залился пунцовой краской и почти накинулся на меня, но вдохнул — выдохнул.

— Самоуверенная тварь! Убирайся.

Я же простая человечка, неужели ты страшишься меня?

Кадык дрогнул.

— Ничуть.

— Тогда созывай хранителей, — спокойно потребовала я, — и они, уверена, при всем предвзятом отношении ко мне, изберут правительницей супругу лорда Трауша, а не его младшего брата. Ибо таковы законы богов. Ты собираешься разгневать всевышних?

Туманы Второго после лорда надавливали на меня, старались удушить или замутить сознание, но я с легкостью отгоняла их, тонких и едва различимых. Шур сам подвел себя к ситуации, в которой он должен дать четкий ответ. Если он продолжит пререкаться — подтвердит свою боязнь и слабость. Зачем ему тревожиться о «почти супруге», да ещё человечке? Если он казнит меня — совершит преступление пред богами. Сколько бы он не кичился, он стоял на ступеньку ниже меня. Шур это понимал, потому, поколебавшись, ответил:

— Уговорила. Твой дражайший супруг завтра же будет доставлен в загородное поместье, где и подохнет рядышком с невестой — рабыней. А на завтрашний полдень я созываю хранителей. Готовься принять позор, тварь. Я с удовольствием понаблюдаю за твоим унижением, а после привяжу тебя на цепь и отдам своим стражникам.

— Как тебе будет угодно, — я махнула юбками, разворачиваясь.

Ненависти было так много, что она съедала меня изнутри. Ломала кости. Рвала внутренности. Я отомщу. Всем и каждому. За боль Трауша. За свое унижение. Пусть же Пограничье познает, на что способна человеческая женщина, если в ней кипит кровь четырех рас.

И начну я со слуг.

Было достаточно зайти в дом труда и написать заявку на подбор персонала: тем же вечером в поместье начали съезжаться претенденты. Холл ломился от желающих, потому как работа при лорде, пусть даже угасающем, сулила достойную оплату. Тогда-то и очухалась прежняя прислуга, весь день шляющаяся незнамо где. В полном составе (не считая мажордома и кухарки, которых я попросила не тревожиться — их места будут сохранены) она явились в гостиную.