Соль и пламя. Леди теней

Трауш спрыгнул на землю, прислушался.

— Сольд! — позвал, сложив ладони лодочкой.

— Я тут! — услышал слева от себя.

Понадобилось несколько нескончаемо долгих секунд перед тем, как Трауш нашел Сольд. Она сидела в волчьей яме, потирая левую лодыжку. Чумазая, перепачканная в грязи, но живая! Чудо, что ее не задели острые колья!

— Так нелепо получилось… — тараторила Сольд, когда Трауш спрыгнул в яму и взял девушку на руки. — Задумалась о своем и не заметила, как свалилась. Я бы вылезла, да вывихнула лодыжку. Прости, что заставила тебя сорваться.

— Молчи, — приказал Трауш.

Сердце билось у горла, а позвоночник был сведен от напряжения. Не верилось, что она уцелела. Упади чуть правее или левее — и в грудь бы вонзился заостренный кол. Картинка встала перед глазами, такая ясная, что лорд потряс головой.

— Больше никуда не уходи без моего разрешения, — попросил Трауш, усадив Сольд впереди. — Я места себе не находил.

Эти слова дались ему особенно тяжело, как признание, вырванное с мясом. Сольд согласно промычала и потерлась носом о его шею. Целая и почти невредимая.

Ее осмотрел лекарь, и только после его заключения — все в порядке, перелома нет, — Трауш успокоился и перестал мерить залу нервным шагом. Сольд помылась и даже поужинала под присмотром лорда, который проследил, чтобы она доела все до последней крошки. Ну а потом, тихонько извинившись, ушла к себе. Чуть прихрамывая, но стараясь держаться прямо.

— Бесы! — ругнулся Трауш ей вслед.

Он ощущал себя виноватым. Вроде и не заставлял Сольд уходить, и в яму ее не бросал, а почему-то вина глодала именно его. Забралась цепкими лапами за шиворот и не отпускала.

Вскоре Трауш стучал в спальню невесты.

— Да!

— Сольд, — он застал ее расчесывающей волосы у зеркала, — держи.

На трельяж упал увесистый мешок, полный золота. Невеста развязала тесьму и, заглянув внутрь, перебрала монеты пальцами.

— Ты от меня откупаешься? — непонимающе поморщилась.

— Выкупи своего раба и приезжай ко мне. Но запомни, я не готов ждать слишком долго. И еще, я буду навещать тебя во снах.

Только сейчас лорд понял, в чем его вина. Нельзя скрывать Сольд от целого мира, она взрослая и самостоятельная, опытная. Она бы ни за что не рухнула в ту яму, если бы не уходила в поля «думать о своем», рассерженная на будущего супруга. Дай он ей разрешение — Сольд бы сделала все правильно и ни разу не оступилась бы.

Потому что в нее надо верить. Она ничем не провинилась и заслужила капельку доверия.

— Мне казалось, после сегодняшнего ты строго-настрого запретил куда-либо уезжать. — Девушка глянула на Трауша через отражение в зеркале.

— Я знаю, куда ты уедешь. И прошу лишь об одном: возвращайся, — тихо попросил он.

Вместо ответа Сольд улыбнулась.

* * *

Полтора месяца назад

Вечер перед отъездом выдался пасмурным. Небо заволокло сиреневыми красками, за тучами было не разглядеть звезд. Накрапывал дождь, мелкий и колючий. Недолгое лето сменилось хмурой осенью.

Непогода правила и сердцем Трауша. Он долго стоял у закрытой двери в комнату невесты и слушал, как та поет. И не решался тронуть дверную ручку, будто, пока Сольд в спальне, все могло остаться как прежде.

Лорд не желал отпускать будущую леди. Дал согласие и миллион раз пожалел — но не забирать же теперь свое слово. Сольд обещала вернуться как можно скорее, но кто знает, во что выльется это путешествие? С кем она познакомится, кого обретет? А вдруг она поймет, что ей уютнее где-то еще и с кем-то другим? Да, Трауш разыскал бы невесту хоть на краю света, но теперь, когда они сблизились, он не хотел тащить Сольд в Пограничье силой.

Дверь приоткрылась, и в щелку высунулось улыбчивое личико.

— Заходи, — промурлыкала невеста, — а то битый час стоишь на пороге.

Она была нага, не считая тоненькой рубашки из шелка, и невероятно прекрасна. Волосы струились волнами по плечам и спускались до самой поясницы. Кожа, светлая, не знающая загара (даром, что бывшая рабыня с Островов), губы алые, а глаза… В их синеве легко потонуть. Бесы! Ни одна женщина не вызывала в лорде столь жгучего желания. Он даже смотреть ни на кого не мог, кроме нее, что уж говорить о чем-то ином. Его мысли занимала эта девушка-помесок с чарующим именем.

Трауш сократил расстояние, разделяющее их, и сжал Сольд в объятиях.

— Обещай себя хорошо вести. — Завел за ухо непослушную прядку.

— Обещаю! — Она со смешком выскользнула из захвата, как кошка.

Трауш оглядел кровать, заваленную вещами. И глубоко запрятанная тревога вновь подкатила к горлу.

— Может, отложишь поездку? На неделю? Или хочешь… — Ему тяжело дались эти слова. — Я съезжу с тобой?

— Нет. — Она разом помрачнела. — Уеду завтра, как и договаривались. Не переживай. Две недели — не больше, и мы свидимся.