Соль и пламя. Вестница

– Не имеете права! Это мое дело!

Теперь он орал, а на шее вздулась вена.

– Уже нет, – ответил граф добродушно. – Вам выписана премия от начальника управления. Отправляйтесь домой, отдохните, побудьте с семьей. Благодарю за вашу помощь в расследовании. Дальше я разберусь сам. Или вы оспорите приказ короля?

Он запихнул лист бумаги в карман пальто Леона, и детектив, еще с секунду посверлив графа злобным взглядом, двинулся к дверям. Воины проводили его настороженно, а когда на выход зашагали маги – и вовсе взялись за оружие. Но обошлось. Последний маг щелкнул ключом в замочке, и ошейник спал.

– Охранять, – коротко приказал отец.

Воины, чеканя шаг, вышли. Дверь захлопнулась. Если раньше было душно и многолюдно, то от присутствия отца стены сдавливали. Тая нерешительно встала со скамьи, где сидела, посмотрела на графа Берка-старшего с настороженностью.

– Рассказывай, – велел отец коротко, обращаясь к Иттану и засыпая в трубку табак. – Сейчас мы или отделаемся малой кровью и спишем все на помешательство, или ты сдохнешь в темнице, а твою девицу посадят лет на двадцать за пособничество чернокнижию.

Иттан колебался, подбирая правильные слова. Но Тая, не удержавшись, прокашлялась. Ее высокий взволнованный голосок разбивался о стекла.

– Все началось, когда Иттану поручили исследовать лес недалеко от завесы…

Она вспоминала, сбивалась с мысли, переминалась с ноги на ногу. За время своего долгого, тяжелого рассказа ни на секунду не присела, как и отец. Тот курил трубку, заполняя дымом крохотный кабинет, заваленный бумагами и кривобокими пустующими стеллажами. Иногда Иттан перебивал Таю, чтобы пояснить детали.

Он признался в слепоте, жизни в низинах и голосе, который не давал покоя. В том, как побывал у подводников и как посетил завесу. О соли, покрывающей земли, где обитали твари. И о Тьме, взявшем контроль над безвольным телом. О силе, дарованной порождением мира мертвых.

И о том, что именно Иттан прорвал завесу.

Отец слушал, не кивая, не мешая. Застыл, как статуя из камня, лишь прижимая к губам трубку и отстраняя ее. Но когда Иттан замолчал, граф словно ожил.

– Твоя секретарша жива. – Он покопался в объемной папке с бумагами, лежащей на столе, но разочарованно откинул ее. Исписанные листы усыпали пол. – Тебя заподозрили в чернокнижии в тот день, когда ты приперся к ней в академию. Уж больно заметный след оставил после себя, видимо, очень спешил, герой-любовник. – Судя по тону, отец был бесконечно недоволен, но удержался от ругательства. – Ректор допросил секретаршу, но дельного она ничего не сообщила. Между вами якобы ничего нет, но вскоре ты заберешь ее с собой. Не понимаю, с чего женщины липнут к такому, как ты? – Иттан криво усмехнулся: «Весь в тебя, папенька». – Ну а лунный порошок зачем умыкнул из хранилища?

– Не удержался, – солгал Иттан. – Уж больно он мне нравился, думал, зелье сварить какое-нибудь.

– Идиот. Между тем, по словам ректора, с которым я имел честь пообщаться буквально полчаса назад, черный флер разрастался и тянулся будто бы из земли. Тебя заочно уличили в запрещенном колдовстве. Но ты сам знаешь, колдовство еще нужно доказать на совете верховных магов, а туда тебя необходимо доставить. Что невозможно без веской причины, ибо ты – мой сын и находишься под моей защитой в родовом имении. – А теперь в голосе чувствовалось неподдельное сожаление. Отец пнул башмаком папку. – Убийство, совершенное с помощью темной магии, на причастность тебя к которому есть доказательства, – чуть ли не единственное веское основание. И то я, дурень старый, не должен был верить на слово. Нет тела – нет дела. Впрочем, от тебя всего можно ожидать, потому я не усомнился, что ты прикончил ту девку…

– Почему меня допрашивал не совет, а обычные маги? – Иттан сжал и разжал кулаки.

– Совет пытается обуздать темную магию, которая рвется из-под земли. Пока им удается. Последнее, что я слышал: завеса утихла, но за ней наблюдают. Детектив должен был задержать тебя и выведать минимальный объем информации. Глупая затея, конечно. Что удержит темного мага?

Ничего. И детектив мог бы поплатиться жизнью, если бы Тьма того захотел. Тьму не удержал бы никакой ошейник.

Но Тьма ушел.

– Твари атакуют Янг, и тогда нам ничто не поможет.

И отец, и сын одинаково задумались. Даже морщинки, что залегли между бровей, были схожи. Тая подкралась к Иттану и встала за его спиной. Не прикасаясь. Не мешая. Но находясь за ним. Так спокойнее обоим.

– Говоришь, соль из завесы взрывная? – Вдруг лицо отца прояснилось.

– Говорю, – подтвердил Иттан.

– Решение есть. Нужно взорвать этот ваш Затопленный город, и две проблемы разрешатся разом.

– Нет! – Вырвалось у Таи.

Но граф ее даже не слушал. Он, довольный собой, заложив руки за спину, прошелся по кабинету. Бумаги шелестели под его тяжелыми шагами.