Соль и сахар

– Что имел в виду сеу Ромарио прошлым вечером? – спрашиваю я, и по тому, как напрягаются мамины плечи, понимаю, что она больше не хочет об этом говорить.

– Ешь, Лари.

– Что он имел в виду? – настаиваю я, откладывая ложку. Колокольчики в «Соли» тихо звенят, и мама убегает в пекарню, как будто рада сбежать от меня.

Я слышу, как она говорит:

– Доброе утро. Чем я могу вам помочь?

Я иду присоединиться к ней. Может, я и не пекарь, но думаю, мне следует хотя бы начать принимать заказы.

В «Соли» стоит клиент, которого я раньше не видела: белый мужчина, вероятно, лет тридцати с небольшим, высокий и подтянутый, в дорогом черном костюме. Он вполглаза посматривает на маму, его необычные светло-голубые глаза оценивают помещение.

– Доброе утро, – отзывается он через несколько долгих секунд, как будто только что вспомнил, что нужно ответить.

Он не похож на туриста – у него на шее нет фотоаппарата, – так что, возможно, он наш новый сосед, который хочет позавтракать перед тем, как отправиться на деловую встречу субботним утром.

Мама слегка хмурится, но продолжает улыбаться.

– Добро пожаловать в «Соль», – говорит она. – Дайте мне знать, если захотите попробовать образец.

– Обязательно, – говорит он, засовывая нос в бабушкины банки с фруктами. Когда он наконец подходит к главному прилавку, он сразу же начинает осматривать товары, которые мама уже выставила на прилавок этим утром. За стеклом лежат эмпадиньяс – круглые, идеально золотисто-коричневые пирожки в горшочках, начиненные рубленой курицей и зелеными оливками.

Люди обычно знают, чего хотят, когда заходят в нашу пекарню. Пять буханок хлеба. Эмпадиньяс с креветками. Может быть, квентинью[26] навынос, теплый кускус с говядиной по рецепту от «Соли». Но мужчина, кажется, не торопится, хмурит брови, он больше похож на инспектора, чем на покупателя.

– Это мои любимые, – говорю я, указывая на поднос с коксиньей, изо всех сил стараясь быть любезной, как это сделала бы бабушка. – Они начинены сыром катупири[27]. Не хотите попробовать образец?

– Что ты делаешь? – тихо шипит на меня мама.

– Я надеялась, что смогу помочь сегодня в «Соли».

– Лари, нет… – начинает мама, но мужчина внезапно перестает таращиться по сторонам, и ее внимание снова переключается на него. – Что вам подать? – с очередной улыбкой спрашивает она.

Он достает из кармана костюма визитную карточку и протягивает ее маме.

– Меня зовут Рикардо Перейра, – говорит он, изображая улыбку, в которой больше зубов, чем сердечности. – Я юрист, представляющий интересы супермаркета «Сделки-Сделки». Мы рассматриваем возможность покупки места по соседству, чтобы открыть свое новое кафе, и я хотел бы сделать вам предложение.

7

СУББОТА, 23 АПРЕЛЯ

«Сделки-Сделки» появились в самом центре нашего района два года назад.

Строительство было быстрым, как будто здание и огромная парковка появились из ниоткуда посреди ночи. Автомобильное движение переориентировалось в их сторону. Пешеходное движение на наших улицах тоже поредело, потенциальные новые клиенты и туристы клюнули на их хитроумные мероприятия.

В следующее Рождество парень, одетый Санта-Клаусом, приземлился на их стоянку на вертолете. Люди были поражены. Шоу собрало сотни клиентов и телевизионные съемочные группы.

– В этом году я закрываю свое предприятие! – объявил Санта всем, кто слушал. – Я отправил эльфов в отпуск, потому что делаю покупки в «Сделках-Сделках» и вам советую!

После этого однажды вечером соседи собрались в «Соли», чтобы обсудить будущее района. Все пришли. Ну, все, кроме Молины.

– Ступай наверх, – велела мне мама, когда все собрались. – Разве тебе не нужно сделать уроки?

– Я хочу присоединиться к собранию, – шепнула я ей.

– Это тебе не детские игры.

Она произнесла эти слова перед всеми, как будто я была упрямым ребенком, не желающим ложиться спать после ее отхода ко сну. Я собиралась возразить, но бабушка ее поддержала.

– Слушайся маму, – сказала она, не оставляя мне ни единого шанса. И это было больнее, чем унижение от того, что со мной на глазах у соседей обошлись как с ребенком.

Я развернулась, направляясь к лестнице, но едва внимание мамы снова переключилось на собравшихся, спряталась в тени, слушая, как она читает статью о «Сделках-Сделках» и их сомнительных рыночных экспериментах в Южной Америке. О том, как они обосновываются в районах вроде нашего и снижают цены на фоне тех, что предлагают семейные продуктовые магазины.

У компаний, подобных этим, достаточно крепкая система безопасности, чтобы они могли управлять своим магазином в условиях дефицита, так что они могут давить малый бизнес, не давая ему возможности конкурировать. Они уничтожают предприятия вроде «Соли» и наших соседей одно за другим, до последнего.

Это был первый раз, когда я услышала термин «хищническое ценообразование», и представила себе волков, выслеживающих добычу. Острые когти. Оскаленные зубы. На мгновение я даже забыла, что разозлилась на маму и бабушку. Я просто так… испугалась за «Соль». За всех.