Соль и сахар

– Донья Фернанда собирается послать кого-нибудь осмотреть нашу кухню, чтобы успокоить сердце своей дочери, – говорит мама, и ее глаза впервые за несколько месяцев блестят, – но я могу сказать, что она поверила мне, когда я сказала ей, что это просто Эулалия вставляет нам палки в колеса. Filha[50], мы снова займемся обслуживанием! Я должна немедленно начать готовить образцы бригадейро и бэйжиньо![51]

Мама врывается на кухню, горя желанием приступить к работе и совершенно забыв о том, что донья Эулалия несколько минут назад оскорбляла ее. Этот прилив энергии великолепен, как вновь обретенная надежда, но меня беспокоят последствия. Судя по реакции доньи Эулалии на эту новость, они не смирятся с тем, что потеряли из-за нас клиентку.

Я иду за мамой на кухню.

– А мы не можем найти другой заказ? Это ухудшит отношения с Молиной.

– Не позволяй им напугать тебя. Пришло время Молине попробовать свой собственный яд. Они распускали слухи. Ты помнишь, как было больно твоей бабушке? Я – справедливый человек. Я не собираюсь ни у кого красть работу, но я должна очистить репутацию твоей бабушки. Репутацию «Соли». Если клиентка решила дать мне еще один шанс, я не откажусь от него.

Она уже приняла решение.

Это будет первый заказ «Соли» без бабушки. Еще одна причина, по которой мне отчаянно нужно научиться печь. Несправедливо, что мама должна нести эту большую ответственность на своих плечах в одиночку.

– Я помогу тебе во всем, – предлагаю я.

Она останавливается, выглядывает из кладовки, чтобы посмотреть на меня.

– Как прошла сегодняшняя консультация? Это будет еженедельно?

Мы не обсуждали нашу последнюю стычку и не извинялись друг перед другом. Просто замели все под ковер. Поэтому я сказала ей, что посещаю консультации, вместо правды – что я учусь печь, чтобы помогать ей. Таким образом, мы больше не будем ссориться.

– Все нормально. И, да, это будет еженедельно, – го- ворю я.

Она улыбается, и это первая искренняя улыбка, которую я вижу за долгое время. Я улыбаюсь в ответ, чувствуя, как в горле набухает болезненный комок. Мама возвращается к копанию в кладовке.

Без посредничества бабушки единственным мостом между нами стала ложь.

18

ВТОРНИК, 3 МАЯ

На следующий день после ужина я сижу в «Соли» за домашним заданием.

Некоторые покупатели тоже стоят у прилавка, рассеянно макая в кофе масляные печеньица из тапиоки и слушая вечерние новости по телевизору, висящему на стене. Диктор бубнит о все новых дождях и затопленных дорогах. По его словам, сезон дождей в этом году начинается рано: рекордное количество осадков вызывает оползни.

Мама замечает, что я смотрю на экран.

– Сосредоточься на домашней работе, – говорит она, глядя через мое плечо на лабораторный отчет, который я только что закончила. Качает головой. – Если бы у нас был компьютер, это выглядело бы намного лучше, не так ли? Получилось очень неорганизованно. Тебе нужно скрепить эти заметки.

Я пожимаю плечами.

– Я считаю, выглядит прекрасно.

– Нет. Иди скрепи страницы. Твоя бабушка держала в кабинете степлер.

Она ждет, пока я встану и, волоча ноги, обойду стойку и войду в старый бабушкин кабинет.

– Мама? – окликаю я, просматривая вещи на столе. – Где он?

– На столе! – отзывается мама из пекарни.

Стол завален кулинарными книгами. Здесь нет степлера. Но я не хочу торопить события и говорить маме, что не смогла его найти. Она просто войдет сюда и своей материнской магией обнаружит, что он лежит на самом видном месте. У меня будет еще больше неприятностей.

Я плюхаюсь в офисное кресло. В воздухе витает едва уловимый аромат цитрусовых, розы и… томатов. Я улыбаюсь про себя, вспоминая о том, как от бабушки иногда пахло томатным соусом после долгого дня на кухне.

– Нашла? – кричит снаружи мама, пугая меня.

– Ищу!

Я в спешке открываю ящик стола, и оттуда, как чертик из табакерки, вываливается тонна счетов. Когда я протягиваю руку, чтобы поднять их с пола, я понимаю, что один из них – уведомление об отключении. Электроэнергетическая компания угрожает отключить нам электричество, если мы не заплатим до конца июня.

– Степлер на… – начинает мама, ее голос звучит гораздо ближе, чем раньше.

Я не успеваю спрятать счета. Мама подходит ко мне и спокойно их собирает, а затем запихивает обратно в ящик.

– Мам, у нас все в порядке? Эти счета. И уведомление об отключении.

Она на меня не смотрит.

– Ничего. Это просто счета.

– Да, но их так много.

– Долги – обычное дело, когда управляешь пекарней.

– Я знаю.

Мама смотрит на меня, сжав челюсти.

– Так что тебе не о чем беспокоиться.

И тут я замечаю.

«Сделки-Сделки». Визитная карточка «Сделок». Я тянусь за ней, но мама хватает ее раньше меня. Она засовывает ее в карман, пытаясь притвориться, что это совсем не странно.

– Зачем ты ее сохранила? – спрашиваю я. – Мы же не рассматриваем возможность продажи «Соли»?

– Это просто визитная карточка, – говорит она, но я понимаю, что она не ответила на мой вопрос. Мама хватает степлер с картотечного шкафа и вкладывает его мне в руку. – А теперь хватит валять дурака, иди заканчивай домашнюю работу.