Соль и серебро

«Прости, Элли, — сказал он, — но Аманда права. Это все гребаная чушь».

«Сам ты гребаный», — ответила я и осталась там, где была.

Аманда покачала головой:

«Ты можешь развлекаться тут, Элли, но мы со Стэном идем домой». Так они и сделали.

Иногда мне не верится, что они тогда ушли. Но иногда я удивляюсь, что они оставались так долго. Иногда я удивляюсь тому, что удивилась, что они ушли. Хотя они мои лучшие друзья, я всегда считала, что у меня нет иллюзий насчет них.

«Я не думала, что они на самом деле уйдут», — сказала я Райану, когда Дверь захлопнулась.

«Я думал». — Он сел одним текучим движением, скрестил ноги, скопировав мою позу. — Положил меч рядом с собой, его острие смотрело на меня.

«Скажи мне, что происходит, — попросила я. — Это самое интересное приключение в моей жизни».

«Это самое ужасное приключение в твоей жизни», — возразил он, но я не поверила.

И до сих пор не верю, потому что… это звучит ужасно. Это звучит ужасно, но, как ни омерзительна Дверь, как ни ужасно то, что происходило, я не могу пожалеть, что встретила Райана. Я не могу пожалеть о том, чему он меня научил.

Всему тому, что приходится делать беднякам, — быть сильными, изобретательными и полагаться на себя, — всему этому я научилась, сражаясь против демонов с Райаном.

С заднего сиденья в машине, в которой мы ехали, Бруклин выглядел таким же прекрасным и мирным, как в тот первый день, когда я ехала по нему в первый день работы в закусочной «У Салли». Он действительно прекрасный и мирный. Здесь много культурных памятников и всяких интересностей, на которые туристы совершенно не обращают внимания, — например, ботанический сад, крошечные итальянские рестораны в Бей-Ридже, греческие закусочные и мост Морразано. Но здесь в округе также есть парочка Дверей в Ад, и они портят всю картину.

Внутри библиотеки прохладно, спокойно и светло. Я не слышу шепота Дверей, поэтому не совсем понимаю, зачем мы здесь.

Райан ведет меня направо, к секции любовных романов.

— Постой минутку, — твердо говорит он и уходит.

Ага, конечно.

Я жду, пока он не отойдет на несколько шагов, и следую за ним. Вверх по ступенькам, через несколько дверей в светлую просторную комнату, где много столов, компьютеров и пахнет озоном. Маловероятно, чтобы Райан не почувствовал, что я иду за ним, но он не обращает на меня внимания. Я прижимаюсь к стене за дверью. Не стоит торопить события. Я украдкой бросаю взгляд внутрь и вижу, что он наклоняется и целует единственную обитательницу комнаты в щеку. Вокруг нее навалены книги, но я вижу, что она миниатюрная брюнетка вроде меня, если бы я состояла из костей и кокаина. У нее большие глаза, густо накрашенные дорогой косметикой, и туфли, которые я купила бы себе в те времена, когда у меня были деньги.

Она одета не как те библиотекари, которых мне доводилось видеть. Ее аккуратное платье явно куплено не в универмаге. Я не люблю делать ставки и не стала бы спорить на это, но я уверена, что на ней Анна Суй.

Еще она смотрит на Райана так, как, с моей точки зрения, не подобает смотреть на коллег.

К сожалению, я не слышу их из-за чертовой стены. Вот почему он, видимо, не стал возражать, когда я пошла за ним. Глупый Райан.

Райан стоит ко мне спиной, но девушка — лицом, и, когда она замечает меня, ее глаза вспыхивают. Не в переносном смысле слова Они загораются зеленью с золотыми бликами, и, улыбаясь, она выглядит злобной, будто может убить меня движением пальца. Или мыслью.

Я не из тех, кто бежит от схватки, но я знаю, когда меня значительно превосходят по силе. Если она захочет сойтись один на один, я повыдергиваю ей волосы и искусаю не хуже, чем любая другая девчонка, но она выглядит так, словно предпочитает нечестную игру.

Ладно. Я не просто ухожу, я мчусь прочь. Райан и его дружки иногда пробуждают во мне худшие чувства.

Стеллажи Бруклинской публичной библиотеки похожи на стеллажи любой другой библиотеки. Книги чудесно пахнут старой бумагой и чернилами. Я не ценила такие вещи, когда была моложе, но я смотрю на жизнь по-другому, с тех пор как открылась Дверь. Оказывается, многое из описанного в литературе реально, и романы могут быть полезными. Некоторые, во всяком случае. Некоторые — полное дерьмо.

Я брела по коридорам, вниз по лестнице, поворачивала за углы, пока не заблудилась окончательно. Есть что-то приятное в полной тишине. Никого нет поблизости, не слышен шепот Двери, и тошнота у меня совсем прошла. Книги здесь расставлены не согласно десятичной классификации Дьюи, но по корешкам книг рядом со мной я определила, что я, по всей видимости, в секции 200. Поскольку все эти книги на религиозные темы, забавно видеть их в подобной библиотеке. («Заткнись, понятия вроде «вивификации» не исследуются сами собой».)