Соль и серебро

Райан потирает подбородок и гримасничает, — может, он заметил, что у него песок на лице?

— Я устал, — тихо говорит он своим собственным голосом, — оттого, что не понимаю, что, черт возьми, происходит. — Он качает головой. — Я снова чувствую себя новичком. Ты знаешь, как давно я последний раз действительно не знал, что делать?

Не могу сказать точно, со мной ли он разговаривает, но я в любом случае отвечаю:

— Пять лет назад. Ты хотел поцеловать меня, ты знал, что я хочу поцеловать тебя, но ты этого не сделал, и я тоже не сделала, и ты вылетел из комнаты, а самьяза распорол мне живот, и ты не знал, что с этим делать.

Минуту Райан ничего не отвечает. Он поворачивается взглянуть на меня, его глаза мрачные.

— Я знал, что делать, — говорит он. — Просто с тобой было сложнее.

— Даже не знаю, как это понимать, — произношу я. Он просто смотрит на меня. Я высказываю догадку: — Это… из-за твоих женщин?

— Нет, — возражает он. — Это из-за тебя и меня.

— Что ж, это, должно быть, ложь, потому что все, что ты делаешь, направлено на то, чтобы заставить людей держаться от тебя подальше! — огрызаюсь я. Ох, он меня отталкивает. — Почему ты отвернулся от меня в Аду Асмодея?

— Элли… — Все, что ты делаешь, — это уходишь от тех, кто к тебе неравнодушен. От своей семьи. От меня. От всех…

— Элли…

— Твоя логика неверна. Люди страдают не оттого, что ты рядом, Райан. А от твоего отношения. Потому что у тебя могло бы быть много людей, которые тебя любят, тебе было бы легче…

— Элли! — рычит он.

Рокси бросает взгляд на нас, у нее странное выражение лица. Я встряхиваю головой, волосы развеваются, и она снова отводит взгляд.

— Ты не испугаешь меня своими криками, — заявляю я ему.

— Тебе следовало бы испугаться. Люди рядом со мной умирают, ясно? Я не могу ничего поделать с этим. Это не игра. Это не…

— Да? Что ж, я была рядом с тобой много лет, и я до сих пор жива!

— Но так будет не всегда. — Он не кричит теперь, а просто уставился на свои ладони.

Львица светится под его ладонями, однако она не совсем здесь.

— Никто не вечен. Если бедность и покинутость чему-то меня научили… — я делаю глубокий вдох, — так это тому, что надо брать то, что можешь получить. Просто надо брать то, что есть, и ценить, пока оно у тебя есть. Я никогда прежде не знала об этом, но теперь знаю, и знаю, что это трудно. Трудно ценить то, что когда-то у меня был полный шкаф «маноло блаников» и Гуччи, а теперь нет. Трудно ценить то, что мы со Стэном когда-то близко дружили, а теперь он умрет из-за меня.

— Может, я хочу большего, — говорит он, и я не могу понять, сердится он или расстраивается.

Он трет лицо и поправляет стетсон. Отходит и садится рядом со Стэном, не глядя на меня.

То есть большая его часть уходит. Иштар и Исида тянутся следом за ним, словно призраки на фотографии с длинной экспозицией. Львица остается, проявляясь в реальность.

Она смотрит на меня.

— Молчи, — говорю я ей, и она качает головой и зевает.

Львица усаживается поудобнее, словно гигантская кукла на чайнике, и я вижу, что она собирается долго на меня пялиться.

Отлично. Отлично. Я надвигаю на глаза очки и пытаюсь уснуть. Хотя это трудно, потому что у меня не выходят из головы мысли о Райане, отталкивающем всех, чтобы умереть в одиночестве, никому не причиняя боли.

Он не оттолкнет меня. Я не позволю.

Я просыпаюсь, когда Райан прикасается к моему плечу.

— Пора вставать? — устало спрашиваю я, садясь.

— Прости, — говорит он, не глядя на меня.

Я не думаю, что он извиняется за то, что разбудил меня. Он такой грустный. Я придвигаюсь ближе к нему и кладу ему руку на колено.

— Спасибо за то, что ты делаешь, — мягко говорю я. — Я знаю, что это нелегко. Я знаю, что я заноза в заднице. Я знаю, что Аманда всегда увиливает от ответственности, а Стэн… Стэна вообще здесь больше нет.

— Он умирает. — Райан смотрит на меня, похоже, виновато.

— Да, — признаю я, ненавидя эти слова.

Он замечает мои чувства.

— Мне следовало сделать больше. Я должен был пойти на его поиски раньше. Но я не сделал этого, потому что был слишком занят спорами, брать или не брать тебя с нами в Ад, — говорит он.

От уголков его глаз разбегаются тоненькие морщинки. Он подпустил меня так близко, что я могу видеть его морщинки.

— Я рада, что ты попытался, — произношу я. — Имею в виду, было бы не очень хорошо, если бы ты был человеком, который… Послушай, ты сказал, что я не должна идти. Помнишь? Ты сказал это.

За нашими спинами Рокси что-то бормочет во сне, и я слышу, как она шевелится, ее кожаная одежда шуршит.

— Если бы ты сказала «да», — Райан выглядит удрученным. — Я отвез бы тебя на Лонг-Айленд, спрятал бы от всех, я поехал бы в дом Аманды, вместо того чтобы бродить по Баттери-парку и думать о всяких глупостях. Ты была бы в безопасности.

Я фыркаю:

— И это точно был бы какой-нибудь умеющий готовить кофе демон, притворяющийся мною. Я никогда не согласилась бы… Нет. И даже если бы это была я и я бы согласилась, это была бы изощренная уловка. — Я решительно киваю. — Я бы просто нашла Дверь на Лонг-Айленде и пошла бы за тобой.