Соль и серебро

У меня вырывается совершенно неподобающий смешок. Я одета в кожаные жилет, брюки и плащ. И держу руку мумии. Да, если мы поедем на обед к Стэну и его родителям, мне определенно надо надеть что-то поприличнее. Предпочтительно, зная мою маму, что-то от Шанель.

Она отворачивается и спускается по лестнице, нижние ступени изгибаются. Они расширяются книзу, словно в сумасшедшем фильме. Это был дом мечты моей мамы. Она спроектировала его, а отец построил его для нее.

Она всегда думала, что мы классом выше, чем все остальные, даже Стэндиши, даже семья Аманды. У нас самый красивый дом, лучший бассейн, лучший домик у бассейна.

Я бросаюсь на кровать и утыкаюсь взглядом в балдахин. Он пурпурный с черными оборками и, если я правильно припоминаю, пошит из непальского шелка-сырца или еще чего-то декадентского и излишнего.

Все это кажется теперь излишним. Нелепым.

Я закрываю глаза и ищу Двери, но не могу найти ни одну. Похоже, я влипла.

«Ты здесь? - зову я. - Ты мне нужна».

Ответа нет.

Я чувствую, что кровать немного прогибается, и, открыв глаза, вижу львицу, сидящую в ногах и смотрящую на меня большими немигающими глазами. Только она не похожа на львицу Райана. И это логично, думаю я. Это настоящая богиня, в то время как другая - просто один из ночных кошмаров Райана.

- Это твой Ад, да? - спрашиваю я. - Ты призрак того, что могло бы быть?

Она смотрит на меня с упреком.

- Я все поняла. Таким было бы мое будущее, если бы мама не сбежала. Что мне надо сделать, чтобы выбраться отсюда?

Я перевожу взгляд на руку в моей руке. Это просто высохшая старая серая рука. Ее плоть съежившаяся, словно оболочка от сосиски.

Львица ничего не отвечает, просто сидит. За огромным венецианским окном садится солнце. В комнате становится все темнее и темнее, и в результате я оказываюсь в полном мраке, черноте, как в том мире, с расщелиной в скале.

И я рассказываю львице. В последнее время мне доводилось много говорить, но на этот раз я не рассказываю о прошлом, как это было со Стэном, я рассказываю львице, о настоящем.

Говорю, что я люблю Райана. Я уклонялась от этой темы, но это же львица, думаю, ей можно рассказать обо всем. Я люблю его и даже не знаю, что он думает обо мне. Поскольку я поделилась с ней одной горькой правдой, нет смысла скрывать остальное, и я рассказываю, что я не скучаю по своим родителям. И о том, как мне плохо из-за того, что случилось со Стэном, и как я беспокоюсь за Аманду. Я произношу все это вслух, и от этого все становится чуть более реальным. Как будто я создаю реальность из своих слов, только я знаю, что это не так, потому что это все настоящее, а вот это: комната, этот мир - все ложь.

Кровать подо мной становится все тверже и тверже, и я плачу, рассказывая о Стэне. Я больше не вижу львицу, но я чувствую ее у своих ног, ее тепло. В комнате похолодало, и я замерзла. Руку, в которой я держу руку Калатурру, свело судорогой, но я не выпускаю свою добычу. Если я положу ее, то не уверена, что потом смогу найти.

Я не знаю, когда я закрыла глаза, но, открыв их снова, я оказываюсь в темном месте, где светят звезды. Рокси говорит, что в потустороннем мире нет звезд, но откуда ей знать?

Львица трется мордой о мое плечо и потом ложится передо мной.

Мне жаль, что ты не смогла спасти Стэна, - наконец говорит она.

- Да, жизнь - стерва, - говорю я ей.

Если можно как-то утешить… - начинает она, но я перебиваю ее:

- Нет. Ничто не утешит меня. Я убила лучшего друга.

Он больше не был твоим лучшим другом. Он умер в тот момент, когда оборотень укусил его. Ты это знаешь. - Она кладет голову на передние лапы и смотрит на меня.

Я говорю:

- Ты знаешь, что от этого мне не легче.

Я смотрю на нее, и она меняет тему:

Ты нашла то, за чем пришла. Хорошая работа.

- Рука? Спасибо. Это предотвратит конец света? - О черт, по-видимому, я учусь задавать тактичные вопросы у Райана.

Она смеется:

Мало кто может увидеть мой Ад таким, какой он на самом деле, и я ценю тех, кто знает себя.

Я пришла сделать тебе подарок: я отвечу на три вопроса и скажу тебе столько правды, сколько смогу. Ответ на первый вопрос: рука может затормозить землю и воздух, но не остановить.

- О, спасибо, что ты просветила меня после того, как я задала вопрос. Не очень любезно, - резко говорю я. - Хорошо. Второй вопрос: что предотвратит конец света?

Соль и серебро, девочка, - говорит львица почти раздраженно. - Ты это знаешь.

У меня ощущение, будто я провалила какой-то тест с ответами, которые мне неизвестны. Это называется пассивно-агрессивная дискуссия, и мне, львица, это не нравится.

- Опустим всякую ерунду, - говорю я. - Какой умный вопрос мне следует тебе задать?

А, - произносит львица. Если бы львы умели ухмыляться, я думаю, она бы это сделала. - Двери-ищейки - это не разновидности Дверей и не просто демоны: - Она рассказывает, и, клянусь, на секунду она звучит как Нарния. - Это просто создания, которые обитают в междумирье. Они убивают тех, кто появляется на их территории, не из ненависти, а потому, что Двери их об этом просят. Они одиноки, и Двери - их единственные друзья.