Соль на моих губах

– Хорошо… – набираю в легкие воздух, – Семён, у меня ещё есть немного времени. И раз мы здесь одни, нам никто не мешает… Прости меня заранее, но я хочу поговорить о твоей маме… Снова.

– Ты ведь не отстанешь? – садится на кровать, разминая шею.

– Нет, – тихо отвечаю.

– Черт. Зачем все усложнять? Я… все тебе уже рассказал.

Семён начинает злится. Но я непоколебима. Я должна поговорить с ним.

– Семён, я хочу, чтобы ты съездил к ней. Хотя бы один раз. Тебе ведь самому станет легче. Ты же мучиешься из-за этого. Я все вижу. Навести ее один раз, всего один…

– Не поеду, и не проси… Серебрякова…

Его голос становится колко-холодным. Как будто разговор о ней заставляет его резко меняться. Он снова становится чужим, не моим. Не тем Семёном, который целовал меня все ночь и шептал на ухо самые нежные слова в мире.

– Семён, откуда столько жёсткости? Она же твоя мама. Она родила тебя, носила под сердцем, воспитала. Неужели ты думаешь, она не хочет тебя видеть перед смертью?

Говорю открыто как есть. Лучше сейчас переубедить его и оставить с разорванной душой в клочья. Чем потом он будет всю жизнь жалеть, что не успел с ней попрощаться. Хуже уже точно не станет.

– Семён, я настаиваю. Честно. Вот не знаю. Хочешь, поедем вместе? Ты должен это сделать!

– Нет. Я не знаю. Разговор закрыт. Я ничего не должен, – он встаёт и начинает перебирать какие-то вещи.

Берет вчерашнюю футболку и осматривает ее.

– Черт, испачкал, – явно хочет ускользнуть от неприятной темы.

Я замечаю красный развод на краешке в самом низу.

– В чём?

Первая мысль приходит – кровь. Но парень спешит меня успокоить.

– Вином облили, пока я пробирался сквозь толпу, чтобы найти тебя.

– Ааа. Понятно. Могу помочь отстирать, я знаю отличный рецепт.

– Даже не сомневаюсь, если обычная стирка не поможет, то обращусь к тебе.

– Вот и договорились, – мягко говорю ему. – Сём… тебе не удастся меня заболтать.

– Попытка была дерьмовой, – он небрежно скомкивает футболку и бросает ее на кровать.

– Ты не виновен. Ты не виноват, что все так получилось… Это тебя терзает? Чувство вины?

– Ну, – отвечает отстранённо и отходит к окну. – Завтра с утра тренировка, меня не будет в универе. Не скучай. Если что случится, сразу пиши, я приеду.

Хм. При чем здесь университет? Снова уходит. Но я настроена решительно. Я встаю с кресла.

– Когда моя мама умерла, я тоже думала, что виновата, – подхожу к нему ближе. Обнимаю его и прижимаюсь щекой к напряжённой спине.

– Думала, что недостаточно хороша, и бог наказывает меня, отняв маму. Я училась прилежно всегда сколько себя помню – медали, награды, олимпиады, похвала от учителей за примерное поведение. Дома царила чистота, и я редко капризничала, помогала водиться с младшей сестрой. Любила маму… Но этого оказалось недостаточно. Судьба словно дала пощечину. Так тяжело было тогда это принять… И я… И я отдала бы все что угодно, лишь бы у меня появился шанс ещё раз ее увидеть. Посмотреть в ее бесконечно добрые глаза, обнять. Услышать как бьётся сердце, увидеть что она живая… Услышать голос родной… – шмыгаю носом.

Воспоминания о маме набрасываются на меня неожиданно и делают больно.

Слезы текут ручьями и попадают на спину Семёну. Он вздыхает, но молчит. Я провожу рукой вытирая влагу с его кожи.

– Прости, накатило…

Мне не хочется скрываться, не хочется уходить. Наоборот я чувствую его сильную спину и ощущаю поддержку. С ним легче переживать тяжёлые воспоминания детства.

Семён берет мои кисти рук и бережно сжимает их.

– Тебе ли не знать, что жизнь несправедливая штука… Я видел ее разочарованные глаза.

– Ты видел, то что хотел увидеть. Или то чего так боялся. А теперь ответь себе честно, заглянув в себя, в свою душу. Ты действительно считаешь, что она тебя не любит? Что она не ждёт тебя…

Он молчит. Наверное, думает над ответом. Но я то уже знаю ответ.

– Зорко одно лишь сердце, самое главное глазами не увидишь. Помнишь? – цитирую фразу из книги.

Он переворачивается и крепко обнимает меня.

– Помню. Иди ко мне, – он целует меня и вытирает с лица остатки слёз, – я обещаю подумать…

Мы медленно целуемся и как мне кажется стараемся вылечить раны друг друга.

* * *

По дороге мы заезжаем в аптеку. Я покупаю бабушке лекарства. И Семён довозит меня до дома.

Паркуем автомобиль на стоянке во дворе. Семён смотрит на меня.

– Даша, завтра заберу тебя после всех пар.

– Отлично. Жду не дождусь, – улыбаюсь.

Он обнимает меня и снова жарко целует. Я чувствую себя самой счастливой, самой желанной и уверенной в себе. Он даёт мне эти волшебные силы. Больше нет сомнений и переживаний. И я крупно ошиблась на его счёт. Не все решают деньги. И даже у таких бедных и неприметных девушек как я есть шанс на настоящее чудо, на полноценное женское счастье. А с остальным я справляюсь. Главное, что Семён теперь рядом. А с ним мне ничего не страшно. «Химия» или любовь? Я думаю и первое и второе. И я благодарю бога за то, что мы нашли друг друга в этом несправедливом порой жестоком холодном мире.

Прощаемся на чувственной ноте. Семён вместе со мной выходит из машины и провожает до самого подъезда. Снова обнимает и ласково шепчет что уже скучает.