Соль под кожей. Том первый (СИ)

Удобный момент, чтобы оставить их обмениваться любезностями, но Константин, как будто предчувствуя это, становится чуть позади меня, загораживая путь своим плечом. Меня подворачивает от запаха его одеколона — горького и через чур сладкого одновременно. Пальцы начинают мелко подрагивать.

— Все, Сережа, нам пора сделать пару красивых селфи. — Илона все-таки ломает его сопротивление и уводит Наратова куда-то в толпу.

А я остаюсь один на один с самой мерзкой тварью на этом вечере.

— Андрей снова беспечно оставил свою красавицу-невесту одну, — говорит Константин, притрагиваясь своим гадким дыханием к оголенной коже моего плеча.

— Жену, — поправляю я, готовясь к очередной гадкой провокации.

— Это не меняет сути того, что будь я на его месте, то никогда бы не оставил тебя одну.

— Хорошо, что мой муж — не ты.

Я нахожу в себе силы повернуться и посмотреть в глаза своему, кажется, самому большому страху. И каждый раз первой в голове возникает только одна мысль — как я когда-то могла боготворить этого человека? Как могла прыгать от радости, хлопать в ладоши и носиться по дому, потому что ждала в гости любимого старшего брата? Воспоминания о прошлом с каждым прожитым днем становятся все больше похожими на сюр.

— Ты уверена? — Угорич кривит сальную рожу, бесстыже лапая меня взглядом. Даже не скрывает, что делает это нарочно. — Может, стоило бы для начала…

— Ну наконец-то я тебя поймала! — слышу совсем рядом голос Марины, и мысленно благодарю все Высшие силы за то, что организовали нашу встречу.

Как бы я не отбивалась от нее, как бы не искала несуществующие подвохи — Марина уже дважды появилась очень вовремя.

— Можно, я украду невесту для очень интимных девичьих поздравлений? — Она так мастерски корчит «блондинку», что даже я готова в это поверить.

И не дожидаясь реакции Угорича, уводит меня в сторону, а оттуда — подальше от общего скопления народа, туда, где по большей части тасуются официанты и обслуживающий персонал. Только убедившись, что никто не обращает на нас слишком пристальное внимание, Марина украдкой посмеивается, а я, ей в унисон, делаю вид, с облегчением вытираю испарину со лба.

— Ты выглядишь абсолютно нереально, — с восторгом говорит подруга, и я точно знаю, что на сегодняшнем пиру лести и подхалимства, это — единственные искренние слова. — Просто лучше, чем Золушка.

— Я бы с удовольствием сменила все эти перья на пару кедов. Ненавижу каблуки. Их явно придумал ущемленный женщинами мужчина.

Марина загадочно улыбается, снова ищет местечко поукромнее, отводит меня в стороны и просит подождать там. Пока жду ее, окидываю взглядом зал, и снова натыкаюсь на затылок Сергея.

Как он мог меня не узнать? И сколько должно пройти времени, прежде чем я смирюсь с этой мыслью? У меня было много времени смириться с тем, что я всегда была ему безразлична, и в его системе координат существовала только как переменная, без которой не решить сложное уравнение. Но я была уверена, что он не может меня забыть. Мы ведь были вместе почти целый год! Столько всего пережили, что…

Хорошо, что я успеваю остановиться именно здесь. Запрещаю себе углубляться в бессмысленный анализ. Что мне это даст? Что изменится от того, если я найду причину, по которой в его памяти для меня не нашлось даже пыльного угла? Куда главнее сосредоточиться на случившемся и понять, как лучше распорядиться ситуацией.

Словно почувствовав мое внимание, Наратов неожиданно поворачивается.

Все происходит так быстро, что я не успеваю придумать, куда увести взгляд. Мы смотрим друг на друга, до предела натягивая невидимую нить между нами. Как будто и не было этих шести лет, и во мне до сих пор живет влюбленная идиотка, готовая на все ради одобрения этого мужика.

— Вот, — Марина в который раз появляется вовремя, и протягивает мне перевязанную широкой озорной лентой коробку. — Я знала, что тебе это пригодится.

— Ведущая тебя прикончит, когда узнает, что ты начала распаковывать подарки без отмаши и не по сценарию.

— Она уже обещала натравить на меня охрану, — закатывает глаза Марина, и мы снова тихонько смеемся, пока я расковыриваю упрямый узел.

В коробке — пара обычных коротких «Конверсов» белого цвета.

В груди приятно тлеет от ощущения поддержки. Как давно со мной не случалось ничего подобного? Сколько проклятых тяжелых дней я прожила, когда отчаянно нуждалась в поддержке, а рядом не было ни единой живой души?

«Шутов, я тебя просто…» — мысленно покрываю его отборными ругательствами, потому что ровно год назад он бросил меня и с тех пор, кажется, даже на сообщения отвечает так, будто в его словарном запасе конкретно для меня нет никаких теплых слов.

— Я подумала, что тебе это пригодится, — немного сконфуженно говорит Марина, потому что я до сих пор так и стою с коробкой в руках, изображая соляной столб. — Когда выходила замуж, то мечтала только о том, как выну ногу из колодок и смогу отплясывать в нормальной обуви.