Соль под кожей. Том первый (СИ)

Он снова подзывает официанта и просит принести «Вдову Клико». Терпеть не могу сухие вина, хоть бы сколько не стоила бутылка, и каким бы громким не был бренд. Но сейчас я с удовольствием выпью даже горячую смолу, потому что Завольский только что вложил мне в руки ключ от возмездия.

Я ждала этого целых шесть лет.

Я выгребала авгиевы конюшни их семейства ради этого дня.

Сдержать ликующую улыбку еще сложнее, чем до этого не выдать свое отвращение. Но когда официант наполняет наши бокалы и Завольский пафосно произносит тост «За семью!», я выпиваю мерзкую сухую дрянь с горькими пузырьками с таким наслаждением, словно в моем бокале чистейшая концентрированная амброзия. Черт, да я готова приговорить целую бутылку прямо с горлышка, но внешне держусь сдержанно, позволяя себе ровно столько «сдержанной радости», сколько должна — нормального человека вряд ли сильно обрадует перспектива в одно лицо нести финансовую ответственность за чужое незаконное обогащение. А именно это Завольский и предлагает мне сделать.

Хорошо, что я не «нормальный человек».

И еще лучше, что я умная и очень злая сука, которой есть за что поквитаться со всей их семьей.

— Честно говоря, — жирный козел лично доливает шампанского в свой опустевший бокал, — довольной ты не выглядишь.

Очень хорошо, значит, мой спектакль безупречен.

— Просто, если я все правильно понимаю… все риски этого мероприятия… — Прищуриваюсь, как будто что-то подсчитываю в уме. — Я бы хотела заручиться гарантиями собственной безопасности в случае, если что-то пойдет не так.

— Твоя безопасность зависит только от твоего усердия, — быстро отвечает завольский, как будто он был готов к этому вопросу и приготовил ответ заранее. — Будешь умницей — и у нас не возникнет никаких проблем. Работы у тебя, конечно, прибавится, но учитываю деликатность вопроса… В общем, никаких дополнительных людей, девочка. Сама понимаешь.

— То, что знает один — это секрет, то, что знают двое — знают все, — цитирую, хоть и не дословно, известное крылатое выражение. Но отсутствие дополнительных участников как нельзя кстати и мне на руку. — И какова цена вопроса?

Он снова отваливается на спинку стула и начинает противно хрюкать, хотя по логике вещей это должен быть смех. Проходит добрых пара минут прежде чем Завольский перестает делать… что бы это ни было, и еще столько же требуется, чтобы перестали трястись все его жировые отложения. Смотреть на это — еще одно испытание. Не слишком ли много для одной получасовой встречи?

— Вот за что я тебя уважаю, Лерка, так это за способность не терять головы и всегда держать нос по ветру. Хотя другие бы на твоем месте радовались просто самомуфакту оказанного им доверия. Ты же знаешь — недостатка в желающих у меня нет.

Мои имя он нарочно произносит таким тоном, будто подзывает нашкодившую дворняжку.

— «Другие» могут радоваться чему угодно — хорошей погоде, премии в три копейки. Буквально. Или тому факту, что мы можете плюнуть им в лицо. В мире вообще много людей и у всех свое представление о счастье. Я стараюсь справедливо и трезво оценивать соотношение всех рисков к полученному профиту. Это ведь я, а не «другие» будет двадцать четыре на семь испытывать стресс от появление в офисе незнакомых людей в штатском и с кожаными папочками. Но, — я тоже усаживаюсь поудобнее, кладу руки на подлокотники и занимаю расслабленную позу, — вы всегда можете нанять кого-то другого, Юрий Степанович. Я не готова рисковать своей свободой и работать бесплатно только потому, что вы сегодня решили сделать из меня потенциальную уголовницу по статье «финансовые махинации».

Да, я говорю с ним гораздо более дерзко, чем он привык, и то, как в ответ на моя прямоту начинает дергаться его второй подборок — лучшее тому доказательство. Но эти люди (такие как Завольский-старший и ему подобные), прекрасно знают, сколько на самом деле стоят подобные услуги, и какую голову нужно иметь на плечах, чтобы организовать легальную и чистую схему «отмыва». Дураки, готовые взяться за это просто из щенячьего восторга, на самом деле ни черта не понимают ни в том, как организовываются такие схемы, ни, тем более, в размерах потенциальных рисков. А старому козлу нужен не просто тупой исполнитель, который завалит первый же транш, иначе он не пришел бы ко мне. Ему нужна голова с мозгами, хитрый ум, способный одновременно обрабатывать десятки операций, просчитать наперед всю шахматную партию и выбрать наиболее рентабельный и безопасный вариант из множества возможных.

— Будешь получать двойную премию, — «расщедривается» Завольский.

— Это шутка такая?

— Хочешь двойной оклад? — Он проводить пальцем по «лесенке» своих множественных подбородков. — Ты бы не забывалась, девочка.

— Я бы «забылась», если бы позволила поиметь себя тем дерьмом, которое вы мне предлагаете, Юрий Степанович. Я хочу десять процентов от суммы каждого транша. Но если это для вас слишком дорого — вы всегда можете найти кого-то другого.