Соль под кожей. Том второй (СИ)

Буквально вчера я спровадила всю делегацию «освободителей» на рейс, снабдив каждого четкими указаниями о том, что им нужно в лепешку расшибиться, но сделать так, чтобы Андрей вышел из тюрьмы без обвинений и в тот же день был посажен на рейс домой с тремя штуками абмалов в сопровождении. Другой результат принимать я заранее отказалась. Для верности напомнив, что отцу Андрея альтернативный вариант развития событий тоже вряд ли понравится.

— Где Андрей? — не дожидаясь, пока адвокат найдет свои яйца и объяснит, что случилось, задаю единственный актуальный в этой ситуации вопрос. Если Андрей рядом, то все остальное бедой в принципе быть не может, потому что решается деньгами и связями.

— Валерия Дмитриевна, за ним приехали, — адвокат, похоже, смирился со своей расстрельной участью, собрал жопу в кулак и начал шпарить правду-матку как из автомата.

Хотя, конечно, мне все равно нужно приложить некоторые усилия, чтобы разобраться в бурном потоке его словесных оборотов. Но в целом суть такова: пока адвокат подписывал последние бумаги и закрывал последние вопросы с начальником местного отделения полиции, Андрей успел сделать пару звонков. И бывал таков на сопровождении из трех тачек без опознавательных сигналов.

— Я же предупреждала, чтобы не давали ему телефон. — Закрываю глаза и устало откидываюсь на спинку кресла в своем офисе. Ощущение такое, что скоро я буду проводить в нем девяносто девять и девять процентов своего времени, а на улицу выходить чисто чтобы не терять навык социализации.

— Но Юрий Степанович…

— Что «Юрий Степанович»? — слишком резко выкрикиваю в трубку, но только через секунду понимаю, что речь не об абстрактом страхе перед главным начальником, а о вполне конкретной ситуации. — Завольский вышел с вами на связь?

Адвокат снова что-то мычит, но в целом даже эти нечленораздельные звуки более чем внятный ответ «да».

Интересный ребус получается. От меня эта жирная тварь шифруется, все мои попытки хотя бы формально держать с ним контакт рубит на корню, но адвоката нашел на другом конце света. Значит, старый боров в курсе, что его сыноча-корзиночка вляпался по самые небалуйся и решил действовать у меня за спиной.

— Ну и зачем вы тогда мне звоните? — Встаю, с трудом переставляя уставшие ноги. А ведь это я уже начихала на дресскод и неделю хожу в туфлях, которые скорее подходят к образу городского жиголо, чем к моему строгому платью и пиджаку. — Решайте вопросы с Юрием Степановичем, он ведь держит руку на пульсе.

— Юрий Степанович сказал, чтобы вы… — Адвокат так нервно сглатывает, будто продолжать разговор ему мешает «прибор» Завольского. — Он сказал, что этот вопрос должны решать вы.

— Так и сказал? — Останавливаюсь у зеркала, разглядывая свое бледное лицо и отсутствие румянца хотя бы в зачаточной стадии. А ведь я собиралась после работы смотаться на тренировку, хотя бы подышать на гантели.

— Да.

— Нет, он ведь явно сказал как-то по-другому. Перескажите слово в слово, Виктор, да не тряситесь — глаза я вам не выцарапаю и горло не перегрызу, потому что мобильные технологии настолько далеко еще не шагнули.

— «Вопрос с Андреем должна решить Валерия Дмитриевна, потому что если она этого не сделает — я ее в землю собственными руками положу», — нестройной скороговоркой пересказывает адвокат и в конце трагически выдыхает.

Подозреваю, что Завольский по привычке назвал меня сукой, а не по имени-отчеству, но не суть. Куда интереснее внезапно всплывший факт, что старый боров напрямую со мной контактировать не хочет, но руку на пульсе происходящего держит более-менее основательно. А это значит что?

Проверка «ТехноФинанс» глубоко и основательно запустила свои руки в его грязные делишки, но жирный боров будет изо всех сил пытаться откосить и перевесить на меня всех собак. Могу поспорить, что при таком варианте развития событий, если бы в один «прекрасный» день меня в наручниках вывели из офиса, он сделал бы круглые глаза и перед иконами поклялся, что видит меня впервые в жизни. Ну не прямо в такой абсурдной обертке, но сам факт того, что он сейчас изо всех сил будет стараться создать видимость, что я с самого начала действовала у него за спиной как полностью автономная фигура. А он, святая невинность, знать не знал, слыхом не слыхивал и т. д.

— Валерия Дмитриевна? — напоминает о себе адвокат, пока я прокручиваю все это в голове и показываю Завольскому все, что я о нем думаю полным арсеналом мимики и жестов.

— Когда Юрий Степанович снова с вами свяжется, передайте ему… — В моей голове есть несколько подходящих едких фраз, но все это будет выглядеть как будто я приняла его дурацкий вызов. А мне игра в догонялки его отбитого сыночка уже осточертела. — Нет, ничего не передавайте.

— Ничего? Но ведь нужно что-то делать…

Мне этого бедолагу даже немного жаль. Попал между молотом и наковальней и прекрасно понимает, что чтобы он не сделал — прилетит в любом случае хотя бы от одного из нас. Что само по себе уже звучит как фиговый сценарий на жизнь.