Соль, потерявшая силу (СИ)

Стоит ли удивляться, что при таком отношении к жизни с появлением "новых порядков", когда многое, слишком многое, отдано на усмотрение людей, совершенно к этому не готовых, когда страх перед наказанием исчез, киллерство превратилось у нас в весьма престижную и доходную профессию. "Заказывают" не только конкурентов - муж "заказывает" жену, жена - мужа, сосед - не понравившегося соседа. Установилась такса, есть охотники лишить человека жизни за "весьма умеренную плату" - и лишают. Ну а "заказать" конкурента, политического соперника, "вредного" журналиста - тут, кажется, действительно считают, что это и сам Бог велел. Угрызений совести не испытывают ни заказчики, ни исполнители - для последних это "работа как работа", ничего особенного. Мужа, отца, сына убивают на глазах жены, детей, престарелых родителей, а часто и их приканчивают, чтобы не оставлять свидетелей. И при выезде за границу наши соотечественники не оставляют прежних привычек, и там сложился стереотип: "все русские - убийцы и воры".

Не стесняются пыткой, легко идут на нее, тут даже излюбленный инструмент появился - утюг. Просто и действенно. Все-таки такого нет нигде, даже в самых что ни на есть отсталых странах. Только у нас могут создать сообщество по уничтожению стариков-пенсионеров с целью завладеть их квартирой, только у нас молодежь "для тренировки" может убивать бомжей. И, по всему судя, никаких неудобств от занятий таким гнусным делом никто у нас не испытывает.

Творятся дела и совсем мерзкие - могут разрыть могилу покойника на второй-третий день, чтобы содрать с него костюм, такие случаи у нас тоже описаны. И тоже не вызывают почти никакого отторжения - занятие как занятие, "всем жить надо". Или даже наше обычное: "Во дают!".

Говорят, ценили когда-то на Руси "сердце милующее", было когда-то у нас милосердие. Скорее всего, это действительно так, хотя едва ли было оно широко распространено. Для примеров - достаточно, для жизненной нормы - нет. Как-то уж очень быстро сострадание и милосердие исчезли из нашей жизни, что свидетельствует: не были они укоренены в душе народной. Куда шире было распространенно злорадство: нигде так искренне не радуются чужой беде, как у нас. Горький, кажется, донес до нас рассказ солдатика эпохи Первой мировой войны: "Вышли утречком с земляками покурить, принесло шальной австрийский снаряд - как рвануло! От земляков только кишки на ветках висят. Никогда в жизни так не смеялся!"

Сейчас дела с милосердием и вовсе плохи. Нынешние русские люди просто не понимают - как это иностранцы могут брать на воспитание детей-инвалидов? Не иначе как "на органы". Милицейская дама по телевидению на всю страну строго вопрошает: "С какой это стати они едут в нашу страну кормить наших бомжей?" Ее не проведешь, она этих иностранцев насквозь видит. Есть вещи похуже. В начале перестройки провели опрос - что делать с детьми инвалидами от рождения. Подавляющее большинство: умерщвлять прямо в роддоме. А значительная часть: расстреливать родителей, которые заводят таких детей! И после этого говорить, что в нашей стране было христианство?

Вера у нас и сейчас такая, что водка оказывается сильнее Бога и очень многое вершится по пьянке. Это еще одна великая наша беда, от которой не отучала православная церковь. Некоторые вообще приписывают эту беду как раз нашему православию. И в самом деле, как только объявлялись в народе борцы за трезвость, всякие чуриковцы-анисимовцы-мироновцы-колосковцы, то неизбежно вступали они в конфликт с попами: "нерусское, неправославное это дело - не пить!" За Чуриковым пошли до 40 тыс. человек, давших письменное обязательство не пить. Кончилось конфликтом с церковными властями. Они, конечно, поминали равноапостольного Владимира и его "Веселие Руси есть пити". Пьянство у нас тоже требует удали, выпить больше всех, допиться до полного свинства - подвиг, которым хвастаются.

Трезвость, как и честность, как и трудолюбие, никогда не ценились Русской православной церковью. Скорее наоборот: в них она видела отвлечение от небесного. Наше духовенство, писал тот же В.В. Розанов "...сумело приучить весь русский народ до одного человека к строжайшему соблюдению постов; но оно ни малейше не приучило, а следовательно, и не старалось приучить русских темных людей к исполнительности и аккуратности в работе, к исполнению семейных и общественных обязанностей, к добросовестности в денежных расчетах, к правдивости со старшими и сильными, к трезвости. Вообще не приучило народ, деревни и села, упорядоченной и трезвой жизни" /64/. И находились люди, которые утверждали, что церковь наша совершенно сознательно предпочитает держать народ в пьяном дурмане. Итог ее деятельности: "народ наш пьян, лжив, нечестен" (К.Н. Леонтьев). Водка у нас всегда побеждала веру, а чаще были они неразлучны. Л.Н. Толстой: "К чему все это, когда вы не выучили народ даже воздерживаться от водки?" И вклад нашего официального православия в распространения этого великого зла весом и внушителен.