Соль, потерявшая силу (СИ)

За тысячу лет она так и не сумела христианизировать страну и народ. Не надо обольщаться: мир, в котором мы живем, это не христианский мир, хотя в нем стоят православные храмы. Это языческий мир: лживый, воровской мир, мир насилия и жестокости, мир злобности и ругани. Это самое что ни на есть варварское язычество, не греческое и не римское. Наше язычество не облагорожено работой мысли, не имеет философии вроде стои, у него нет культурных достижений. Это дикость и варварство почти в беспримесном виде. Здесь лгут, крадут и убивают, причем это не встречает нравственного осуждения - таково мнение многих россиян о собственной стране. И оно имеет некоторые основания. Потому что православие ничего не сделало для ее внутренней христианизации, ограничившись "ботвой".

История нашей официальной церкви показывает, что она совершенно не способна окормлять народ и вести его ко Христу. Это же показал и период после 1988 г., когда прекратились гонения. Велика была жажда очищения, но РПЦ не смогла сказать нового слова и вернулась к старому разбитому корыту. Все худшее, что было в нашей официальной церкви до революции, возродилось как-то слишком уж стремительно, а вот с возрождением светлых сторон нашего православия явно не заладилось.

В служителях нашей официальной церкви слишком много корысти, земной изворотливости, заботы о собственном мирском благополучии, но очень мало заботы о духовном - и о ближнем. Уча ненужности хоть какого-то устроения на земле, служители РПЦ преследуют очень даже земные цели. Погоня за материальным благополучием стала для многих наших церковников единственной движущей силой, о чем иногда с тревогой говорит и руководство церкви. Само, впрочем, к аскетизму не склонное: там нет ни одного постника, все торжественно и важно носят собственные чрева и неплохо устраиваются на этой грешной земле, ориентируясь на стандарты новых русских. Возродилась, как писал Достоевский, "натура русского священника в полном смысле, то есть матерьяльная выгода на первом плане и за сим - уклончивость и осторожность".

Стало совершенно очевидно: нынешняя РПЦ - в первую очередь номенклатурное образование. В ней идет борьба за должности, за власть, за вполне земные блага. В ней процветают интриги, подсиживания, наушничество, что иногда выплескивается в СМИ. Сам Алексий II, утверждают, человек вполне порядочный, за это говорит его воспитание: как личность он сформировался за переделами тогдашнего СССР. Однако с псевдонимом "Дроздов" остаются неясности. Он старается всем угодить, никого не оттолкнуть, а это всегда проигрышная позиция. Его окружают интриганы, более искушенные в аппаратных играх, более понаторевшие в интригах. И они оттесняют его на второй план. Есть среди архиереев РПЦ умные люди, но они пошли на поводу у околоправославия, за что платят дорогую цену: служат ему, слушают голос снизу, а не сверху.

Искренне стремящиеся к Богу люди отнюдь не приходят в восторг от знакомства с РПЦ. Ей абсолютно нечего сказать тем, кто тянется к хорошему, светлому. Очень скоро они разочаровываются и возвращаются к обычному для честных русских людей недоверию "к попам". Язык церкви тошнотворно напоминает язык недавнего коммунистического прошлого, хотя тут можно спорить - кто у кого учился. Кто бы к нам ни заехал - буддист, толковый мусульманин, православный из другой церкви, - он говорит так, что все слушают разинув рты, а вот наших златоустов слушать невозможно, разве что из Сурожской митрополии.

Особенно далека РПЦ от молодежи - это отмечают все, не исключая самих православных. Церковь мрачна, нерадостна, просто темна, хотя иногда и твердит о "веселии" и "просветленности". Ее храмы отличает злобность, недоброжелательность и неблагожелательность ко всем. Женщины говорят, что из православного храма необлаянной не уйдешь: не так стоишь, не так одета, не так крестишься. Злобные старухи не просто шипят змеями - пребольно щиплются и ударить могут. Об этом тоже пишут с тревогой, но положение не меняется.

Истина предана полному забвению. Раньше тоже врали много, но все же считали нужным придавать всему творимому и говоримому видимость правды. Славянофилы хоть говорили: "истинно - и потому наше", сейчас этот тезис бесстыдно перевернули: "наше - и потому истинно". Ни у кого нет потребности в истине - а это самый страшный ее враг. Говорят и пишут так, словно нет и никогда не было в России достойных людей, словно никто не в состоянии дать нравственную оценку всем этим заявлениям о собственной праведности и неправедности всех остальных. Говоря словами Достоевского, заголяются, показывают свою непривлекательную сущность без всякого стеснения, с наслаждением даже.

Удивительно ли, что при всех неистовствах околоправославных не так уж мало народу уходит из православия? Причем, как и во времена Византии, без особой внутренней борьбы - в ислам. И не только теоретики, но и самые простые парни как-то очень легко идут в мусульманские боевики - с последующими зверскими убийствами своих же сослуживцев.