Соль уходящего лета... (СИ)

Задвигая вглубь истерзанной души соленые слезы, Лада вышла в больничный коридор. Не оглядываясь по сторонам, подошла к окну, за которым ветер безжалостно срывал с деревьев последние жухлые листья и уносил их вслед за собой. Ладе тоже хотелось куда-нибудь улететь… прочь от предстоящего разговора. Прочь от вскрывающей вены правды.

- Что-то случилось? – его твердые, ставшие такими родными руки обхватили ее за плечи. Лада отшатнулась. Вскинула взгляд:

- Зачем? Просто скажи… зачем тебе это?

Ник застыл. Провел по волосам, оглянулся. Он понял, что все открылось. По ее вмиг потухши глазам… Теперь темным и мертвым, как вода в нехоженых болотных топях. Ядовитый страх с новой силой понесся по венам.

- Ты знаешь…

Лада отчаянно затрясла головой:

- Нет! Как оказалось… я вообще не знаю, кто передо мной. Все ложь… Все неправда!

- Я все еще тот, кто любит тебя больше жизни.

Глаза в глаза. До боли, до рези. В ушах набатом мольба – пожалуйста, Лада, пусть моей любви будет достаточно. Пожа-а-алуйста! Но она молчала, а сердце… глупое сердце, которое он совсем недавно в себе обнаружил, колотилось так, что еще немного, и оно бы вырвалось из груди, упав ей прямо под ноги.

- Любишь? Разве ты знаешь, что такое любовь? Разве ты знаешь… - Задыхаясь, Лада медленно-медленно обхватила себя руками. Ей казалось, что если она не сделает этого, то разрушится прямо сейчас. На глазах у того, кто уже однажды ее разрушил.

- Знаю! Благодаря тебе… Милая, позволь мне все объяснить…

- Объяснить? – отрешенно повторила женщина, еще сильнее сжимая руки на собственном теле. - А что здесь объяснять, Ник? Дай-ка подумаю… - неожиданно в Ладе проснулась злость. Черная, липкая ярость. – С чего бы начать? Может быть, с того, что твоя наркоманка-жена убила моего муж и нерождённого сына? – ее голос дрогнул, но она упрямо продолжила. - Искалечила меня… А ты все замял и, будто этого было мало, отнял то последнее, что у меня оставалось. Мое дело!

- Я не знал… Я не знал, что несчастье приключилось с твоими близкими. Поверь, пожалуйста, поверь мне…

Лада отступила на шаг и растерянно провела по растрепавшимся волосам:

- То есть, отдавая приказ все подчистить… ты даже не поинтересовался… - голос женщины сорвался, она отвернулась, не в силах смотреть на него. Не в силах даже просто смотреть…

- Я сожалею, милая… Если бы ты только знала, как я сожалею…

Ник прокручивал эту сцену в уме тысячи раз! Он заготовил целую речь, ни слова из которой теперь не мог вспомнить. Он знал, что правда может его убить, но он понятия не имел, что это будет так мучительно больно.

- Именно поэтому ты приехал в наш с мужем дом… в дом, где я была счастлива и любима… и, воспользовавшись моей слабостью… моей болью… тр*хнул? Из жалости? Ты, который не имел никакого морального права и близко ко мне приближаться?

- Нет… Милая, нет… Я не планировал этого, я… хотел искупить вину… - шептал Ник, теряясь, не находя слов. Из последних сил цепляясь пальцами за рвущуюся под ними мечту. Наверняка зная, что убьет ее этим, какими бы нежными не были его прикосновения.

- У тебя не вышло. Не вышло…

Лада отступила и, медленно развернувшись, пошла по коридору. В последний момент Ник перехватил ее руку.

- Не делай этого с нами. Пожалуйста, Лада… Я знаю, что мне следовало во всем сознаться! Но… я не мог. Я так боялся тебя потерять! Боялся, что, не узнай ты меня получше, не станешь и слушать…

Некоторое время она просто растерянно на него смотрела. Одолеваемая болью, совершенно противоестественно не желающая его отпускать. Потерявшая ориентиры! Не понимающая, как такое вообще случилось. Не представляющая, как будет жить без него... Ставшего самым родным и близким.

- Ничего не изменилось. Я и сейчас тебя не знаю. И знать не хочу.

Захлопнув за собой дверь палаты, Лада подперла ее спиной и, клацая зубами от все усиливающейся в теле дрожи, затравленно осмотрелась по сторонам. Все здесь ей напоминало о Нике… Даже проклятый воздух с щедрой примесью его изумительного одеколона.

- Мамочка… - послышался радостный голос.

- Привет, милая! Как ты себя чувствуешь?

- Отлично! Доктор сказал, что меня скоро выпишут!

Лада выдавила из себя улыбку и осторожно обняла ребенка.

Все неправда… Все ложь…Только она настоящая! Смотрит глазами, полными жизни, улыбается. А у нее первый зуб выпал, и ладошки горячие. И под ними хоть немного оттаивает скованная болью душа.

Она сильная. Она справится. У нее есть стимул. Дочь…

Лидочку выписали ровно через пять дней. За это время Лада успела забрать их вещи из дома Ника и договориться насчет самолета. Ник предлагал свою помощь, но она категорически от нее отказалась. Лада не могла… физически не могла ни видеть его, ни слышать, поэтому, когда он навещал Лидочку, она просто уходила прочь из больницы. Подальше от него. Подальше от мыслей, которые не в силах была заглушить. Отказать ему во встречах Лада не могла, хотя и не понимала, зачем ему это…

- Ну-ка, где моя сладкая девочка? – заходя в палату с огромной связкой шаров, спросила Лада.

- Я здесь, мамочка! Разве ты меня не узнала?