Соль Земли

Эндана несли на носилках по коридору с руками, защелкнутыми в легкие, но крайне прочные металлические браслеты. Его охранники бодро переговаривались: «Ты только посмотри, что эти ублюдки с ним сделали. На нем же живого места нет.». Второй устало отвечал: «Разумеется нет. Ты видел, с какой силой их посудину смяло? Я вообще удивлен, что он жив.». Первый перевел взгляд на собеседника и продолжил: «Да я даже не про это. Ты посмотри на его швы. Его даже не пытали, видимо. Его просто разобрали и собрали. Знаешь, мне кажется совершенно несправедливым, что его сейчас закинут в камеру к этим хлюпикам-гайанцам в блоке задержания. Они же ему все мозги промоют этой своей эко-культурной-что-то-там.». Второй резонно заметил: «Слушай, ты не задумывался, отчего это его взяли в плен, а в тысячи других селенитов, от исступления сдавшихся врагу, стреляли на поражение? Я бы вот задумался. Что же он такого дал им, что теперь они катают его на своем корвете? Вот и тебе советую об этом подумать.». Первый охранник все равно остался при своем: «Мне вот лично кажется, мы сейчас не просто несем жертву этих желтоглазых тварей, а явно какого-то высокопоставленного ученого или советника. Иначе опять же, зачем им было бы сохранять ему жизнь? Я надеюсь, Маршал этим займется. Он никогда не бросал наших в трудных ситуациях… таких, как у него.». Впрочем, ответить ему собеседник не успел – оглушающий взрыв прогремел позади них. От неожиданности они чуть не выронили носилки, припав к полу. От грохота и удара Эндан почувствовал, что не может больше оставаться в сознании, и снова погрузился в сон.

«Эй, вставай!» – услышал Эндан через закрытые глаза. С трудом разомкнув веки, он увидел какого-то бодрого, улыбчивого старика, который без остановки тряс его за плечо. Увидев собеседника, Эндан придержал несколько хлестких выражений, предпочтя выразиться несколько мягче – «Слушай, дед, мне не до этого. Я день назад вообще мертв был. Дай мне хотя бы сейчас поспать.». Впрочем, старик не отступал: «…дедом меня, понимаешь ли, назвал. Сам же не лучше, видок у тебя, как будто ты десять пенсионных талонов забыл забрать. Давай лучше, вставай, а то кормежку пропустишь. Тут с этим беда, между прочим.». При мысли о еде желудок Эндана предательски заурчал. Ему пришлось признать, что сон придется отложить. Собрав все силы в кулак, он встал на ноги, поднялся с койки, и огляделся вокруг. Он видел типичную тюремную камеру с Земли, разве что несколько более технологичную. Все те же прутья, жесткие койки, встроенные в стену, отхожее место в углу, слегка прикрытое шторкой, и бесчисленные ряды таких же камер снаружи. В каждой сидело, лежало, или стояло по два человека – их выделял наряд из настоящей ткани, не отдающей матовым блеском теллурианской углеткани или селенитской . Из технологических новинок в своей камере он заметил какой-то встроенный в стену планшет, по-видимому, с расписанием, и отверстие в стене, под которым стоял поднос. Там было две тарелки с густым зеленоватым пюре – одна была уже пуста, до дна съедена его соседом. Вторая, по-видимому, принадлежала ему. Подойдя на некрепко держащихся ногах к подносу, Эндан схватил ложку и начал жадно поглощать массу. Она была жутко невкусной – точнее, не имела вообще никакого вкуса, и напоминала гель для нейтрализации пищевых отравлений из аптечки. Однако, насыщала она неплохо, и на голодный желудок Эндана ложилась как бальзам на душу. Прикончив все до последней капли, тарелка отправилась вслед за посудой соседа на поднос.