Соль земли. О главных монашеских Oрденах

Бенедиктинское богослужение всегда отличалось и величественностью и пышностью. Некогда Opus Dei в Клюни происходил с величественностью и блеском коронации. Церковь заимствовала основные молитвы своего богослужения из этих великолепных служб, прославивших Орден и составивших бенедиктинцам репутацию — до которой им дела нет — замечательных организаторов духовных концертов. Раз-другой в году сливки общества собираются в аббатствах святого Бенедикта, в частности, в Солеме, распространяя и на грегорианское пение загадочную способность наслаждаться всем, ничего не любя. Если вы хотите прилично выглядеть в свете, надо послушать как солемские затворники поют в Рождественскую ночь или в Пасхальное утро, так же как надо на слух узнавать четвертую симфонию Белы Бартока и с одного взгляда — последнюю пачкотню Пикассо. Конечно, бенедиктинцы не ответственны за это увлечение. Они поют теперь, как и в XII веке, не для знатоков, а в честь Невидимого Присутствия, и можно парадоксально сказать, что они поют прекрасно потому, что иначе петь не могут.

Посредственность не переживает века; никакой аскет, как бы он ни жаждал подвига, не мог бы петь то же самое два-три раза в день сорок лет подряд, будь хоть малейшая возможность, что этот мотив набьет оскомину. Красота грегорианского пения выдерживает бесконечное повторение служб, потому что она безлична; эта музыка льется прямо из души, не проходя через инструменты музыкальной композиции и обработки; это излияние сердца, хвала, молитва, это не искусство.

Солем молится, а не дает концерты.

Глава VI Траппистская улыбка

С улыбкой брат-привратник встречает путешественника у входа в Ситó, и с улыбкой же отец-гостиник ведет его в комнату по тихим коридорам гостиничного корпуса.

Улыбка — знак благожелательной радости. Она, кроме того, позволяет сэкономить немало слов; у траппистов она с успехом заменяет обычные банальности.

В конце концов, отец-гостиник тоже ведь давал обет молчания, и хотя функции его дают ему официально право говорить, он не прочь, за счет улыбки, сберечь несколько слов для исключительных случаев.

* * *

Улыбка и суровость, этот контраст, характерный для Траппистского монастыря, начинается с монастырского порога и кончается, вероятно, только в обители избранных, где улыбка завершается блаженством, а суровость — совершенством. Тяжелые железные ворота ограды, которых ничуть не облегчает надпись из блестящих металлических букв: О beata solitudo — О sola beatitudo, открываются не на ряды кладбища — как можно было бы предположить по их неприветливому виду, — а на прелестные закоулки сада, опоясанного ручейком. Весь монастырь полон таких сюрпризов.

Однако не надо доверять милой неге ручья: за садом он питает запруду и приводит в движение турбину.

В Ситó все трудятся, и парк не имеет служебных функций лишь потому, что предназначен для посетителей.

ДЕНЬ ТРАППИСТА

2 ч. — Подъем, одеяние: белая ряса. По праздничным дням подъем в 1 ч. 30 м.

2 ч. 05 м. — В церкви, малая служба, затем великий канон до 4 ч.

4 ч. — Каждый священник служит обедню. Затем три четверти часа свободного времени.

5 ч. 30 м. — Зала капитула. Отец Аббат дает наставления.

6 ч. — Назад в дортуар, где каждый монах располагает своего рода альковом. Наведение порядка. Утренний завтрак.

8 ч. — Ежедневная торжественная обедня в присутствии всей общины. Затем служба Шестого часа.

9 ч. — Выход в поле или на иную работу. Одеяние: белая ряса, черная мантия. Монахи исполняющие особые должности расходятся по своим местам.

11 ч. 30 м. — Общая трапеза. Суп, овощи или молочное блюдо, фрукты или мармелад. Стакан вина, пива или сидра. Мяса — никогда.

12 ч. 15 м. — Час отдыха. Можно полежать или погулять в саду.

13 ч. 15 м. — Работа в поле, в мастерских или на ферме. Оборудование — современное.

16 ч. 30 м. — Вечерня в часовне. Монах возвращается на хоры семь раз в день.

17 ч. 15 м. — Ужин: овощи, сыр. С 15 сентября до Пасхи — 180 гр. хлеба и фрукт.