Солдат

  - Да откуда я знал, что они ваши? - всплеснул руками вещевик, - Пришли вместе со всеми, ни слова, ни полслова, все получили и ушли. Знал бы, что это солдаты Еременко, только нулевые вещи им выдал.

  Сержант поморщился:

  - Давай без этого, Ашот. Ладно, парни, они не в курсе, что к чему, а ты разнарядку получал, и должен был знать, что три человека: Тарасов, Иноков и Мечников, идут по отдельному списку снабжения вещевым довольствием.

  - Ладно, поймал ты меня, Исмаил, - прапорщик расплылся в благостной улыбке, посторонился от входа и кивнул внутрь склада, - проходите.

  Мы прошли в склад и, в этот заход, получили все, что нам было положено получить. В первую очередь прочные и вместительные туристические рюкзаки, пошитые в нашей швейной мастерской, а уже в них укладывалось все остальное: берцы, камуфляжи, горка, плащ-палатка, свитер, рабочий комбез, куртка, майки, шуршун, теплое белье, противогаз, ОЗК и еще десятки необходимых в армейской жизни вещей.

  Нагруженные добром мы покинули опечаленного прапорщика Ашота, и направились к бронированному "Уралу", который должен был отвезти нас в расположение нашей роты. Исмаил-ага куда-то пропал, наверняка, к землякам своим рванул, а мы, загрузившись внутрь машины, кинули рюкзаки в уголок и попадали на них сверху.

  Наш курс молодого бойца был окончен вчера, и мы стали полноправными гвардейцами, но эти дни я буду еще долго вспоминать с содроганием. Капитан Максимов гонял весь наш курс так, что за малым из ушей дым не шел, но результат, как говорится, был на лицо, кое-что мы уже умели. Конечно, профессионалами не стали, но оружие освоили и все, что нам было нужно знать для нормальной службы в гвардии, знали. Кстати, Максимов свое слово сдержал, из тридцати человек, после его учебки на выходе нас осталось десять, хотя только трое отправились на кладбище, их расстреляли за воровство, а остальные отсеялись во вспомогательные подразделения. Шварца, например, забрали в автороту, Костю Свиридова к радистам, а щуплый паренек, которого мы прикрыли от воров, так и остался в санчасти, поскольку оказался не понаслышке знаком с медициной.

  Самое главное, удалось за время учебы понять, куда же мы все-таки попали, и разобраться в местной иерархии. По всем официальным бумагам получалось, что в батальоне тысяча двести бойцов, которые тянут службу в боевых ротах различного назначения и получают из казны положенное гвардейское жалованье. Самих рот было десять: две мотострелковых, шесть разведки и две спецназа. Все остальные части, которых оказалось совсем немало, шли как вспомогательные, и в них числилась еще почти тысяча солдат и офицеров, но получали они стандартное жалованье территориальных войск. Ко всему этому количеству, имелись еще и батальонные иждивенцы: жены, дети, родня военнослужащих и пенсионеры, так и оставшиеся после увольнения при батальоне, а это еще тысяча человек.

  Наверху командной цепочки стоял комбат, которого избирали открытым офицерским голосованием каждые пять лет, а уже он, с одобрения все тех же офицеров, назначал всех остальных командиров. За ним шли начальник штаба, заместитель по боевой подготовке, заместитель по тылу, и затем уже командиры рот. В данный момент комбатом был полковник Игнатьев, но из слухов, которые мы почерпнули при общении с бойцами, мы узнали, что следующим командиром Четвертого гвардейского, скорее всего станет майор Еременко-младший, сын прежнего комбата. Кстати, именно в его роту спецназа мы и ехали служить.

  Как оказалось, не весь батальон находился в Павловской, а только тылы и мотострелковые роты, разведка и спецназ тянули службу в безлюдных пустошах по границе с Донским царством. Две роты разведчиков сидели в бывшей Крыловской, две в Кущевской, и еще две в Ленинградской. Наша рота спецназа находилась между ними, на брошенных развалинах станицы Кисляковской, и еще одна ушла на "боевой выход" в сторону Дона, отслеживать миграции "беспределов".

  - Отмучались, - выдохнул Стас, лежащий на рюкзаке и закинувший ладони рук за голову. - Думал, что сдохну от таких напрягов, но нет, вытянул и стал себя за это уважать.

  - Да-а-а, - протянул Ванька Тарасов, - все же зверь этот Максимов, сущий монстр. Не дай бог, к такому в подчинение попасть.

  - Нормально, - включился в разговор я. - По другому ведь никак. Сами видели, что за народ с нами вместе бегал. Ладно, если человек нормальный, пусть по физическим кондициям не тянет, но старается, а если оружие в руки, такие как Домовой с корешами получат, то пиши, пропало, самые натуральные "беспределы", только обученные. Сами видели, их даже властям сдавать не стали, после поимки и суда, вывели в чистое поле и расстреляли как собак бешеных.

  - Туда им и дорога, - поддержал меня Стас.

  - Эх, заживем теперь, - мечтательно произнес Тарасов. - Никаких тебе тренировок и беготни, а чисто ровная служба, сиди на блокпосте, развалины охраняй, да в лужи поплевывай.

  Мы с Иноковым переглянулись и засмеялись.

  - Чего вы ржете? - Иван приподнялся с рюкзака.

  Ему ответил Стас: