Солдат

– Думаю, захлопнут наши все это разом и… баста! – заключаю я, открыв чуток правды. А ведь и правда, скоро уже. В конце ноября вроде соединятся, а здесь пойдут бои уже от отчаяния. Эх, вот как бы Паулюса поторопить с капитуляцией… Чтобы этот чистоплюй не до февраля ждал, а хотя бы на Новый год сдался, но, блин, как это сделать?

Вечером на удивление вдруг наступило затишье. Обе стороны активно зализывают раны. К нам, на КП роты, вдруг нагрянуло командование, в лице командира полка и… командира дивизии. Родимцев ходил среди развалин чернее тучи, казалось, что вот-вот человек заплачет. Переживает комдив, еще бы, от его гвардейской дивизии скоро вообще ничего не останется. А пришли командиры по поводу сбитого самолета.

– Товарищ капитан, нам доложили, что это ваши бойцы сбили самолет противника, почему же вы не докладываете? – Родимцев сам решил спросить у капитана.

– Виноват, товарищ комдив, сам еще не разобрался. Бой такой вокруг, кто стрелял, когда и откуда, пока неизвестно.

– Как это? – удивился комдив. – Соседям известно, а вам нет? Вы вообще, где находились во время бомбардировки?

– На НП роты, на площади.

– И не знаете, кто сбил самолет? – вставил свое слово комполка.

– Я узнаю, – и вдруг капитан смотрит на меня. – Сержант Иванов, вам что-то известно?

– Нет, товарищ командир, я не знаю, – вру, а по глазам ротного вижу, что он догадался. Надо бы только ребят предупредить, точнее, Петьку, а то ведь он ляпнет, сто процентов. Если уже в карточку не внес, черт, карточка! А ведь он наверняка уже вписал.

– Разрешите идти, товарищ комдив, – обращаюсь к Родимцеву.

– Так вы же о чем-то тут говорили, когда мы пришли?

– Мы бой обсуждали, товарищ комдив, закончим и позже.

– Ну, иди, сержант, вроде успокоились изверги, отдохни, пока дают, – комдив протянул мне руку, второй раз уже, жму слегка и, козырнув, выхожу из подвала, как из бани. Так, Петро, где он, гад такой?

Петя нашелся возле нашего блиндажа, оружие чистит, причем мое.

– Петя, ну-ка покажи мне карточку за сегодня, – спокойно так говорю я другу.

– Ты чего, командир, я не писал сегодня ничего, я ведь сам-то не видел, ждал тебя, чтобы спросить. Сколько ты снял во время атаки?

– Двенадцать, дело в другом, точно ничего не писал?

– Да точно, на, смотри, – Петя достал из кармана блокнот, в котором ведет записи. Точно, только описание позиции и секторов стрельбы, больше ничего. – Я сначала писал, а как самолеты прилетели, быстрее убрал и больше не доставал. А чего случилось-то?

– Петя, ты мне друг? – серьезно так спрашиваю.

– Ты чего, Сань, конечно, друг!

– Петь, не пиши про самолет, пожалуйста. – Напарник, выпучив глаза, раскрыл рот и закрыть не может. Наконец, совладав с эмоциями, восклицает:

– Да ты что, Сань, это же орден!

– Вот поэтому и не надо! Петь, я могу быть с тобой честным?

– Сань, я на тебя рассержусь, хоть ты и командир! – укоризненно смотрит на меня друг.

– Понимаешь, о таких случаях обычно даже в газетах пишут, а я очень не хочу туда попасть. Слышал уже, как только пишут про человека в газете, от него фортуна отворачивается, пропадает человек. На войне без фортуны – нельзя, Петь, понимаешь? Ну, вот суеверный я! – Во наговорил, парень хоть понял, о чем я?

– Я, конечно, против, но раз уж ты просишь, командир, я не могу тебе отказать.

– Петь, а спрашивать будут, ты учти, особенно ротный будет допытываться. Я уверен, даже вызовет тебя, скорее всего, к себе и пытать начнет. – Ну, приукрашиваю, конечно, но что делать?

– Сань, а я даже не особо совру, просто скажу, что я не видел, так как тыл охранял, вот и все!

– А ты нашим-то не говорил?

– Нет, а сами они не могли видеть, да и кто мог подумать, что ты с винтовки его ссадишь?!

– Да я и сам не думал, понимаешь, просто наудачу выстрелил, хотел попробовать. А ведь до командования дойдет, там как начнут кричать на всю армию, что вот я какой снайпер великий, Петь, а я ведь по сравнению с другими бойцами и не умею ничего, вон сегодня, в бегущего фрица три раза стрелял, так и не попал, какой из меня пример? А ведь выставят именно так, что я тут герой, не меньше, не надо мне этого, давай вообще забудем, договорились?

– Как скажешь, брат. – Вижу, что недоволен напарник, врать заставляю. А я ведь как сбил этого летуна, так сразу и подумал: «Начнется шумиха в роте, потом до дивизии дойдет. Особисты подключатся, политруки всякие, мало ли чего, я ведь и так в здешних реалиях только за счет справки от врача держусь, той, где говорится о потере памяти вследствие контузии. На хрен мне вся эта шумиха. И так вон, «благодаря» Петрухе, счет у меня до неприличия вырос».