Солдат

Первых двух свалил из пистолета, отмахнулся от третьего, увернувшись от приклада его винтовки. Краем глаза отмечаю, что Петя сзади и дорабатывает за мной. Стреляю еще и еще, все, магазин пустой, а убил я вроде еще только одного. Немцев немного, человек двадцать было, нас тоже взвод, рубилово пошло просто как в средневековье. Нож давно уже в правой, пистолет я просто бросил. Наотмашь бью какого-то здорового ганса в лицо, не успеваю отвернуться, как сам получаю в многострадальный нос. Искры сыплются из глаз, зажмуриваюсь. Через секунду, открыв глаза, вижу фрица, уже готового опустить мне на голову приклад. Открываю рот, чтобы заорать, не знаю, что мне это даст, замечаю, как кто-то из наших, прыгнув сбоку, оказывается за спиной фрица и вгоняет ему штык в спину. Тот выпускает винтовку из рук, пытаясь нащупать рану, но ему уже бьют с другой стороны лопаткой в шею. Первый раз видел, как отрубают голову. Отвернулся, давя в себе тошноту. Голова фрица, с перебитой наполовину шеей, повисла набок, и тот завалился. Уже оказавшись на ногах и нанося удар очередному врагу в грудь, чувствую, что кто-то облокотился на меня сзади. Резко разворачиваюсь, занося нож и… улыбаюсь, видя ротного, который в драке, пятясь, уперся мне в спину и теперь так же замахнулся на меня. Молодец мужик, вместе со всеми в драку полез. Улыбнувшись друг другу и заорав, как сумасшедшие, кидаемся в свалку.

Дым давно разошелся, но немцы не стреляют, как и наши комендачи, мясорубка идет страшная, не знаешь в кого стрелять. Стоя спина к спине с командиром, отбиваемся от врагов. Как-то их много стало, или это нас мало. Нанося очередной удар, замечаю, что наших и правда много на земле.

– Саня, вправо давай, за насыпь отходи, спину прикроем! – ору я и начинаю пятиться. В какой-то момент мы оказываемся вчетвером против шести гансов. Те не раздумывая рвутся вперед. Уклоняясь от удара штыком слева, парирую выпад немца справа, прямо фехтование какое-то, надо себе саблю выпросить, если так и будет продолжаться. Колю кого-то слева, не успеваю вынуть нож из раны, вижу, что сейчас проткнут меня. Падаю на землю, на меня валится тот, которого только что заколол, придавливая меня. Надо мной сцепились немец и один из наших бойцов, вроде даже Петька, хотя уже ни фига не различишь, кто есть кто, все в кровище и грязи. Пытаюсь выбраться из-под немца и замечаю вдруг на том автомат. Отстегнуть ремень оказалось проще, чем вылезти из-под трупа. Дергаю затвор и, черт, не знаю в кого стрелять, чтобы своих не положить.

– Русские, на землю! – ору я, готовый уже нажать на спуск. Чуть помедлив, ребята, что еще стояли на ногах, начинают падать. Вот открывается один фриц, стреляю, вот второй и третий, пытаются тоже залечь. Когда кончился магазин, фрицев живых не было. Кто-то догадался и швырнул дымовую гранату в сторону немцев у пулеметов. Успеваем только глазами осмотреть друг друга и устремляемся дальше. Один пулемет все же начинает стрелять через дым, кто-то вскрикивает и падает, ложатся и все остальные. Тут уже не далеко, попробуем достать. Выхватываю из подсумка гранату и зашвыриваю ее в сторону работающего пулемета. С разрывом «феньки» перестает работать и МГ. Поднимаемся, тем более уже и дым почти рассосался. Кто-то тут же добивает раненого пулеметчика, а через секунду, клич «ура!» оглашает берег. Устояли. Вот это, блин, повеселились. Падаю на землю и только тут чувствую, что болит правая нога и обе руки. Про лицо и голову даже не говорю, рожа сейчас просто треснет. Осматриваюсь, руки все в кровище, по ладоням так и течет, штаны чуть выше колена порваны, и тоже, похоже, все в крови. Рядом плюхается Петя, у него тоже разбито лицо, нос набок повернут, левый рукав грязно-красного цвета.

– Живой? – спрашиваю я.

– А ты? – в свою очередь спрашивает друг. Оба в голос заржали, отходняк пошел. Тут же пропали остатки сил, и все тело стало как синяк. Оглядываемся и видим точно таких же, как и мы, уставших до изнеможения бойцов.

– Старый я стал для такой физкультуры, – смеюсь я. Ковыляя, прижав правую руку к ноге, подходит ротный, лицо как мел, падает рядом и начинает смеяться.

– Товарищ капитан, вы как? – испуганно спрашиваю я.

– Не дождешься, так вроде ты говоришь? – смеется ротный. – А давно ли ты стал ко мне, как положено, обращаться? В драке вон вообще орал: «Саня, за насыпь давай!»

– Так то же в драке, – улыбаюсь я.

– Ногу порезали, гады, ты как сам?

– Да тоже шкурку испортил чуток.

– Вот блин-блинский! Мы чего теперь, всей ротой, что ли, в санбат пойдем? – и командир опять заржал.